– Да сегодня, как только с вами расстался. Корнелий приезжал в канабу покупать масло.

Приск стиснул кулаки. Вот же не повезло! Он мог встретиться с отцом Кориоллы, и уж тогда бы настоял на переезде… Ветеран куда охотнее прислушается к словам легионера, нежели к доводам пузатого ликсы.

– Хоть бы женщин да детей отправил! – в сердцах воскликнул Приск.

– Я ему тоже самое советовал! – заявил Кандид. – Ну, и где тут можно расположиться?

– Бараки с тридцатой по сороковую центурию свободны.

– Бараки? – Ликса обиженно выпятил губу. – Да в этой вашей казарме холодрыга ужасная, жить невозможно.

Он огляделся, и лицо мгновенно приобрело хищное выражение.

– Приск, друг мой… А сколько военных трибунов нынче в лагере[68]?

– Один, – ответил Приск и понимающе усмехнулся: сразу догадался, куда клонит ликса.

– Так значит, дома трибунов пустуют. Верно, и дом трибуна-латиклавия, где жил прежде Адриан, тоже не занят?

Приск пожал плечами – распоряжения занимать дома офицеров никто не отдавал. Но и не запрещал. Надо полагать, префект лагеря получит с ликсы определенный подарок за возможность поселиться в удобном и теплом домике с гипокаустом.

– Эй, шевелись, занимай вон тот приют, – принялся подгонять своих домочадцев ликса. – Всем вместе селиться, чтоб мне не бегать за своими рабами в ближайший барак! – прикрикнул ликса на вольноотпущенника. – Скарб внутрь заносите, на улице не оставлять! Раскрадут. Майка где? – оборотился к зятю.

– Гулять ушла, – ответил тот. – Поискать?

– Не надо. Пускай гуляет.

И он, воображая, что никто не видит, подмигнул Приску.

– Ну и хаос тут у вас, – раздался знакомый голос.

Приск обернулся – вслед за гражданскими, их телегами и скотом верхом ехал центурион Нонний.

«Он-то откуда?!» – едва не закричал Приск.

Меньше всего на свете легионер мечтал вновь встретиться с этим человеком.

Приск был сам не свой. Ночь не мог спать спокойно – то и дело просыпался. Кука, явившийся только под утро, сказал, что пока в лагере все тихо.

«О, бессмертные боги, еще немного времени… умоляю…» – Гай застонал, представив на миг, что будет, если варвары усадьбу Корнелия возьмут.

– Раны ноют? – понимающе спросил Кука.

– Вроде того. Ты не выведал, почему Нонний вновь у нас?

– Выведал.

– Ну и что?

– Он здесь проездом. Его отправляют в Четвертый Счастливый легион первым центурионом во второй когорте.

– Погоди! Он же был префектом лагеря…

– Во-первых, префектом лагеря он был временно. А во-вторых, трибун Анний наверняка доложил о его «подвигах» наместнику. А тот решил поскорее перевести нашего героя на дакийский берег.

– И в результате Нонний оказался в Эске, – подвел итог Приск.

– Думаешь, он случайно у нас остановился?

Да, с Ноннием все было неясно. Почему его после убийства Квинта перевели, почему теперь он отделался столь малым наказанием? Явно делал карьеру под чьим-то покровительством. Но вот под чьим? Нонний никогда об этом не распространялся.

– Жаль, при Тапае его не было, – заметил Кука. – Мы бы его там упокоили.

– Следи за мерзавцем, такие, как он, старое не забывают, – посоветовал Приск.

– Буду приглядывать, – пообещал Кука, – и другим скажу.

Хуже всего знать, что нападение будет, и ждать в бездействии, когда же все начнется. Вестей никаких, мороз крепчает, и мысль, что, возможно, доживаешь последние свои деньки, кажется почти обыденной.

Пару раз Приск сталкивался с Ноннием. Тот смотрел мрачно. Но и только.

В первый день Нонний вел себя осторожно, будто что-то высматривал, вынюхивал. Но к вечеру не утерпел и пустил палку в ход – двоим новобранцам «повезло» попасться ему на пути, и центурион тут же безжалостно избил их, ни за что. Легионеры постарше старались обходить его как бешеного. Кажется, военный трибун так и не поставил Нонния никем командовать, потому что и на другой день он просто шатался по лагерю.