– В медучилище!

– В медучилище и тоже не могли знать наперед, что все у вас получится так здорово, и вы найдете то, что делаете с удовольствием – помогаете людям восстановиться после операций, поддерживать форму и так далее.

– Да, я и с первым мужем рассталась после долгих сомнений, а потом встретила хорошего человека, и теперь мы вместе.

– Есть что-то, кроме, если так можно сказать, страха перемен, что удерживает вас на прежнем месте.

– Я сейчас поняла, это не страх перемен, мне всегда нужно накопить желание сделать перемены, а потом мне просто нужен толчок. И я чувствую, что этот толчок сейчас произошел, но есть еще ода проблема…

– Какая?

– Мой начальник. Я знаю, так уже было однажды, когда я принесла ему заявление об увольнении. Он так разошелся… сказал, что я несознательная, потому что санаторий оплатил мое обучение, оплачивал все мои переподготовки… сказал, что я обязана санаторию всем и не имею право увольняться по собственному желанию.

– Вы раб этого санатория и этого человека?

– Да нет, что Вы.

– Я просто хотел убедиться, потому что ваше поведение мне очень напомнило рабское, извините. Эта ваша жизнь, она у вас одна – и вам решать, как распоряжаться своим временем. Если руководитель не может вам платить достойные деньги, то он должен оставить свое место, чтобы пришел другой, который может не только «давить на сознательность», но и вести бизнес. Но он выбрал вас как донора для поддержания санатория на плаву. Не удивлюсь, если сам он получает хорошо и ездит на дорогой машине.

– Да, недавно снова поменял, даже не знаю, как называется, большая такая.

– Вы говорите, что он от вас требует сознательности и что у вас на работе не рабовладельческие отношения?

– Ну, вы так сгущаете, мы ведь все же не рабы, мы имеем права.

– Какие?

– Не знаю…

– Вы имеете право распоряжаться собственной жизнью, своим временем?

– Похоже – нет. По-крайней мере это очень непросто. Мне пришлось сказать, что у меня заболела мама, чтобы иметь возможность ездить в город через день. Ведь я веду группу в рабочее время.

– Решать вам, но я не вижу ни одной причины, почему бы вам не пожить свободным человеком, для себя. Коллектив здесь очень хороший, дружный. Каждый занимается своим делом, никто никому не мешает. Вы сама себе начальник, сколько групп хотите, столько и ведите. Сколько хотите – столько зарабатывайте. Случись, что-то с этим салоном, не дай Бог, за два дня вы найдете себе новое рабочее место.

– Теперь, вспоминая нашу работу, я вижу все больше признаков, как нас бессовестно эксплуатируют. Заставляют делать ремонт своими силами, краски и все остальное покупаем сами, а ведь он должен заботиться о санатории, он должен откладывать копеечку на ремонт.

– Вы просто привыкли и считали, что все живут так. А здесь вы увидели, что все может быть иначе.

– Ну, в понедельник, он у меня получил восстание Спартака!

Люди, у которых отсутствуют или слабо выражены материальные ценности, непрактичны и наивны… как дети.

Но, художественная литература? Кто же? Кто же если не Паратов из «Бесприданницы» Островского Александра Николаевича. Не могу удержаться от пары цитат, а вы насладитесь своими способностями понимать приоритеты человека…

Вожеватов. Да ведь я не знал, что вы на своей «Ласточке» прилетите; я

думал, что она с баржами идет.

Паратов. Нет, я баржи продал. Я думал нынче рано утром приехать, мне хотелось обогнать «Самолет»; да трус машинист. Кричу кочегарам: «Шуруй!», а он у них дрова отнимает. Вылез из своей мурьи: «Если вы, – говорит, – хоть полено еще подкинете, я за борт выброшусь». Боялся, что котел не выдержит, цифры мне какие-то на бумажке выводил, давление рассчитывал. Иностранец, голландец, он, душа коротка; у них арифметика вместо души-то…