9. Глава 9

Уверенно идущая до этого Оля, резко останавливается, поворачивается к стене и явно сдерживает рвотный позыв.

— Оль? — Зверь внутри недовольно возится, добавляя беспокойства. — Оля, что?

— Чтобы я ещё хоть раз… — Она стоит, одной рукой опёршись о каменную кладку, а второй всё ещё зажимая рот. — И сколько здесь убивали?

— Точного числа тебе не скажет даже отец. Совсем плохо? — Вместо ответа — обречённый стон. — Идём отсюда.

— Дай мне двадцать секунд! — раздражённо вырывает она локоть из моей руки. Как всегда самоуверенная, даже слишком.

— Я скажу, и Влада поднимут из подвалов, — со вздохом Марек снова берёт её под локоть. Пытается, потому что…

— Дай! Мне! Двадцать! Секунд!

Отступив на шаг и подняв одну ладонь, второй он хватается за оружие, только спустя мгновение вспоминая, что это Оля. И рычит она, а не дикий новорождённый вампир.

Неприятная дрожь проходит по рукам, а ощущение грядущих неприятностей прямо-таки вопит сиреной.

— Ты в курсе, что у тебя глаза светятся? — Расслабившись и отведя руку от кобуры, ровно интересуется он. Вот только угомонить рефлексы оказывается не так просто.

Вместо ответа — дерзкий взгляд, раздражённый выдох и демонстративно прямая спина.

— Оль, что происходит? — Приблизившись на шаг, держа руки ладонями к ней, Марек пытается заглянуть в опущенные глаза.

— Ничего. — Даже голос другой. Глубже. С лёгкой хрипотцой.

Ничего, что касалось бы тебя, Марек Дворжак.

И так раздражённый зверь внутри скалится. Потому что уже давно касается. С её той самой самоубийственной выходки.

— Три месяца назад тоже было ничего, только откачивать тебя пришлось несколько часов. — Едва ощутимый раньше, придающий ей особую таинственность, чисто вампирский аромат резко обволакивает Марека удушающим запахом крови. Настолько ярким, что её привкус появляется даже на языке. — Оля?

Не став сбрасывать его пальцы с подбородка, она послушно поднимает голову, глядя на него глазами, затянутыми кроваво-красной пеленой.

— Видишь? — Вместо ответа он может только коротко кивнуть. — И я вижу, — хмыкнув, Оля дёргает подбородком. — Идём.

— А как ты?.. — Волк тревожно поскуливает, а сам Марек не знает, как закончить фразу.

— Скоро пройдёт, так уже было, — запустив руку в волосы, она стаскивает резинку, распуская хвост.

И Марек срывается.

***

В этот раз приступ даётся тяжелее, хотя, может, сказывается близость кровавых подвалов. В голове всё ещё стоит муть с ощутимым оттенком красного, а сознание больше занято расшифровкой капель крови, виднеющихся то тут, то там. И если тридцать секунд назад я их не замечала, то сейчас знаю — та застарелая клякса на стене, почти над полом, брызнула из человека. Стопроцентного, со второй положительной и больной печенью.

А те два пятнышка позади меня уже волчьей стаи. Мужчина точно, с третьей отрицательной. Очень ароматной. Такой, что мгновенно пересыхает в горле, но даже испугаться я не успеваю.

Наш первый поцелуй должен был быть лёгким, нежным, трепетным, но мы те, кто мы есть. Поэтому вместо ресторанов и свиданий у нас трупы и преступники, а вместо цветов — улики.

И жёсткий, сумасшедший поцелуй, где никто не готов уступать.

— Рехнулся? — Отстранившись, я пытаюсь отдышаться, но жёлтые глаза Марека не дают и шанса.

— Не то слово, — хрипло и настолько долгожданно отзывается он, что я первая тянусь навстречу.

И где-то внизу лежит труп его брата, где-то наверху разгуливает его же убийца, но здесь не остаётся ничего, кроме нас. Пока моя проклятая вампирская сущность не выползает наружу.

— Прости! — Отшатнувшись, я делаю судорожный вдох. — Я... не хотела.