Де Фле встал, поклонился, не слишком ловко взмахнув шляпой.

Понял?!

Этот вопрос, естественно, не был задан. Но ответ был очевиден.

– Вам следует подучиться придворным манерам, – дал на прощание совет граф де Понтьевр.

– Вы правы. Но откуда им взяться у простака, лишь недавно купившего титул?

Де Фле широко улыбнулся, но, пока поворачивался к двери, плечи его поникли, голова склонилась, даже губы чуть-чуть задрожали. В общем, из начальственного кабинета выходил типичный мелкий клерк, получивший грандиозный разнос.

Вечером в тесной, хотя уже и аккуратно прибранной каморке юного курьера никто не беспокоил. Пригласить к ужину? Такая смешная мысль ожидаемо не могла посетить благородного барона. Пришлось решать вопрос самому.

Де Фле вышел на улицу, когда сумерки лишь начали сгущаться над строгим, даже мрачным в своем величии Лондоном. Требовалось срочно найти таверну, ужин в которой был по карману сотруднику посольства, находившемуся в самом низу служебной лестницы. Как подозревал молодой человек, даже слуги господина де Бретейля получали лучшее содержание.

Так что отыскать подходящее заведение оказалось непросто.

То есть вывесок, зазывающих голодных клиентов, хватало. Но вот рядом с каждой, прямо на улице, стояла черная доска, на которой мелом были написаны цены. М-да, не на посольских курьеров рассчитанные. Лишь покружив по узким и извилистым улочкам, де Фле наткнулся на подвальчик, в который вела истоптанная скрипучая лестница. Над входом висела грубо струганная доска с кое-как намалеванным подобием ложки, кружки и надписью: «Подвал». А расценки вообще не были указаны.

Как выяснилось чуть позже, хозяин больше смерти боялся, что коллеги заподозрят его в неподобающем демпинге – тогда ему пришлось бы туго. Вот и приходилось держать лестницу – скрипучей, полы – кое-как метенными, а глиняную посуду – старой и облупившейся. То есть такой, из которой господин благородного происхождения, да даже и уважающий себя купец или клерк, кушать побрезгует.

Но еда была вполне сносной, а пиво вкусным. Тут уж было не отвертеться – за качеством именно этого напитка в империи следили строго.

Еще одним достоинством заведения было то, что путь к нему пролегал через три перекрестка, на которых было удобно оторваться от возможных нежелательных спутников.

Кое-как заказав на ломаном имперском языке тарелку дешевого лукового супа и кружку эля, де Фле сел за столик, расположенный в самом углу трактира. И от нечего делать стал прислушиваться к разговорам. Проблем с пониманием островитян он, очевидно, не испытывал.

Вообще, из трактирной болтовни внимательный человек нередко может узнать весьма интересные вещи. Это молодой человек знал точно из собственного, слишком рано полученного опыта.

В сумрачном, освещенном лишь парой чадящих факелов зале сидели люди откровенно невысоких доходов. Метельщики, подметавшие окрестные улицы, кучеры, заехавшие в этот престижный район и решившие заморить червячка. Вот в их-то разговорах и прозвучало впервые имя Черный Валет. Вроде как бродит по ночным улицам Лондона здоровенный громила в черном плаще и грабит зазевавшихся прохожих.

Констебли? Да что они могут, прости Спаситель. Только деньги собирать с бедных кучеров да лупить по мордасам метельщиков – вроде как плохо они свою работу делают, неаккуратно, твою мать. А вот поймать ентого негодяя – не, на это они и вовсе неспособные!

Как уж тот злыдень выбирает своих жертв, никто в городе понять не может. То на богатого купца нападет, то на вечно безденежного студента, а то и вовсе, говорят, вчерась ажно два офицера на него напоролись. И остались без денег, да и без жизней заодно. Этот Черный Валет-то, он мужчина основательный, живых свидетелей не оставляет, ага. Зато карту оставляет. Как кого порешит, так и пожалуйста, прям на убиенного пикового вальта и ложит, отсюда и прозвище.