Люси бросила остальные листовки в камин, потянула бронзовую цепь. Одна из горгулий, поддерживающих каминную полку, немедленно развернулась, разинула пасть, и оттуда вырвалась мощная струя пламени. Листовки вспыхнули первыми, они корчились на поленьях, чернели, и их тающие края вспыхивали золотом. Потом медленно, будто нехотя, занялись березовые поленья. Огонь всегда завораживал Люси. Она зависла в воздухе в метре от камина, прижав к груди листовку «Ведбанка», крылья слегка трепетали, удерживая равновесие. И слишком поздно заметила открывающуюся дверь. От неожиданности она разжала руки и листовка, порхнув, как бабочка, легла прямо в руку ее босса. За ним в кабинет вошли Генри и Ланселот с огромным ящиком образцов игрушек.

Клаус недоуменно повертел флаер. Прочитал.

– Кредит без обеспечения за десять минут? Разве такое возможно?

– Конечно, возможно. Если это мошенники, – ухмыльнулся Генри, забирая листовку у Клауса.

– Мошенники? Как… – Люси растерянно смотрела на помрачневшего гоблина.

– Милая малышка, – авторитетно начал Генри. Он опустился в кресло, закинул ногу на ногу. Ни дать, ни взять, умудренный опытом профессор юриспруденции. – Кредитные мошенники бывают двух видов. Те, которые берут кредиты и не возвращают, и те, которые их дают.

– Ну нет, – заспорила Люси. – Вот, смотри, – она ткнула пальчиком в текст листовки: – «У вас проблемы? Мы протянем вам руку помощи»…

– … дрожащую от нетерпения, – несколько по-иному закончил ее мысль Генри.

– Нет уж, Люси, – покачал головой Клаус, – иди к мистеру Джасперу, в нормальный банк. Он настолько честный, что даже ПСК тебе рассчитает и озвучит.

– Чего?

– Ну полную стоимость кредита. При скрытых комиссиях (например, за ведение счета или снятия наличных с карты) и дополнительных платных услугах (например, страховке) полная стоимость кредита всегда выше процентной ставки, если есть хоть какие-то дополнительные платежи, кроме процентной ставки.

– И никого не интересует, зачем ей этот кредит вообще понадобился? – неестественно резким голосом спросил Ланселот.

В комнате повисло молчание. Первым его нарушил Клаус.

– Люси, что-то случилось?

– Все хорошо! – Люси вырвала флаер из рук Генри и вихрем взлетела на каминную полку. Не дожидаясь, пока маленькие рыцари отдадут ей честь, она влетела в замок и с грохотом захлопнула ворота.

Миниатюрные стражи растерянно переглядывались, один уронил горн. Примерно так же выглядели и мужчины в комнате.

– Ну раз она говорит, что все хорошо…

Гоблин расхохотался:

– Клаус, дружище, ты совсем не знаешь женщин. Когда они обижены, они всегда говорят, что «все хорошо», втыкая иголки в куколку вуду с твоим именем.

– Молли не такая! Она бы все мне сразу рассказала. Да и на что ей обижаться? Она ведь счастлива.

Генри только грустно улыбнулся. Перед его глазами словно развернулся альбом с фотографиями. Вот Молли, обувает бережно хранимые лондонские туфли, вот она с тоской смотрит, как подруга эльфийка целует младшую дочь, а здесь она, дрожа от волнения, расспрашивает сестру о последних новостях Большого мира. Невеселые картинки. Обстановку немного разрядил Ланселот. Он постоял минуту в глубокой задумчивости, потом водрузил на стол подарочный ящик, оклеенный яркой бумагой. На ящике была нарисована забавная рожица, а вместо привычного банта сверху высилась остроконечная шляпа волшебника.

– Мистер Клаус просил подготовить простенькие игрушки. Такие, чтобы не особенно выделялись среди игрушек, привычных людям Большого мира. Извольте взглянуть.

Дальнейшее можно было охарактеризовать простым и емким словом – «фиаско». Начать с того, что нарисованные глаза ящика открылись, они лукаво подмигнули остолбеневшему Клаусу, после чего ящик снял шляпу невесть откуда взявшейся рукой. Картонные стенки распались, и оттуда вышла целая процессия. Впереди маршировали шахматные фигурки. Белые, искусственно состаренные и покрытые сеточкой кракелюра представляли высоких эльфов, черные были демонами-некромантами, их трещины горели огнем. Пешки на своих плечах несли шахматную доску, где черные клетки шелестели островками миниатюрной травы, а белые были камнями разной формы. Стоявшая на доске пушка немедленно пустила в лицо Генри заряд конфетти. Ланселот комментировал будничным тоном: