– Вот именно, – вздохнул он, жестом отпуская дирижабль. – Обычные столовые приборы. В каждом доме есть, ну наша фабрика «Клаус и К» делает их чуть красивее и качественнее, чем эти неудачники Данвелл и Бренкс. Четыреста лет фирме, уж можно научиться делать бытовую технику. Так нет! На днях купил их «интеллектуальный будильник». Эта дрянь учитывает психологию хозяина. Так мало того, что их поганый будильник разбудил меня на три часа позже, так он еще заорал мне в ухо «Пожар!!!».

– Зато ты сразу проснулся, – улыбнулся Клаус.

– Это да. Но к сожалению, кроме этого я вылетел в гостиную лохматый, голый, зато с ведром воды. Ну, пожар тушить. А уже ж полдень, у папы гости. Чаепитие, понимаешь.

– Леди? – Чтобы не расхохотаться и тем не обидеть друга и коллегу, Клаус попытался представить что-нибудь ужасное. Представил Генри, в неглиже и с вышеназванным ведром. Помогло.

– Именно, леди. Старые дуры, все шатаются к папе на воскресный чай, женить его надеются. Как же, завидный жених – состоятельный вдовец, уважаемый юрист, из недостатков только коллекционирование бабочек да наличие пройдохи сына. Это я про себя, – уточнил гоблин.

Мог не уточнять, характер и методы работы своего личного юриста Клаус прекрасно знал по опыту. Горькому, разумеется.

– Гляди, как бы за тобой теперь ухаживать не начали.

Генри поежился, видимо, вспоминая папиных «невест».

– Однако я к чему. Для нас это обычные вещички, а в большом мире, может, такого и нет. Конкуренции тогда не будет, загребем деньжищ… И порадуем детей, конечно, – быстро поправился гоблин, заметив суровый взгляд Клауса. Возвышенный романтик, что с него взять. Генри посмотрел на начальника почти с отеческой нежностью.

Оба, не сговариваясь, подошли к окну. Ветер стих, и снег повалил крупными, пушистыми хлопьями. Дом стоял почти на обрыве, и частокол высоких елей расступался впереди, открывая великолепную панораму Северных гор. Их ледяные вершины искрились розовым на фоне ночного неба. Там, за их хребтами Большой мир, Шотландия. Миллионы людей, ленты дорог, города, машины… Страшный, неизведанный, таинственный мир.

– Не знаю… Мы еще старый кредит не полностью погасили. Предпринимательский риск огромный, идея у тебя отличная, но у меня еще старый кредит не погашен. Прогорим – что тогда? Мистер Джаспер, конечно, приличный гном, ко мне неплохо относится. Но он в первую очередь банкир – пойдет что не так, и мы банкроты.

– Так ведь кредит рефинансировать можно.

Клаус криво ухмыльнулся.

– Это изящное слово, очевидно, означает «вляпаться в новые долги, для покрытия старых»?

– Не совсем.

Гоблин откашлялся и начал хорошо поставленным голосом, каким пользуются ярмарочные жулики, менеджеры по продажам биодобавок и политики.

– Рефинансировать кредит можно на более выгодных условиях, чем были при заключении…

Клаус прервал его властным жестом.

– Слышать не хочу о «более выгодных условиях». Жена тут, вдохновленная этой рекламной фразой, новый стиральный порошок купила. «Белоснежка» называется. Рекламный ход неплохой, если тебе нужно обстирывать семь грязных мужиков, которые день проводят в шахте, а вечер в пабе, разумеется, стиральный порошок должен быть мощный. Слоган у них «„Белоснежка“ сделает ваше белье безупречно белым. Выгодные условия – наш порошок вдвое дешевле обычного порошка». Ну, Молли и купила.

– И что? Он не делает белье безупречно белым? – участливо поинтересовался гоблин.

Взгляд его был полон сострадания, как у тяжелобольного, который спрашивает у другого тяжелобольного о симптомах. Рана в сердце, оставленная интеллектуальным будильником, была еще свежа.