– Это договор поручительства. Наш практичный и осторожный мистер Джаспер всучил. Я сам со всеми долгами разберусь, ты только выступи поручителем, ладно?
– Ну и глупо. Если я тебе займу – рискую только своими деньгами. А выступая поручителем, еще и процентами банку.
– Ланс. Ты правда думаешь, что рискуешь?
Несколько секунд друзья смотрели в глаза друг другу. Потом Ланселот выдернул из руки Клауса договор и размашисто подписал, не читая.
– Спасибо. Я, пожалуй, пойду. – Клаус осторожно взял договор, будто боялся обжечься, и торопливо застегнул портфель.
Подошел к Рудольфу, который так и лежал без признаков жизни на коврике у камина. Погладил мохнатую шею, подергал пушистое ухо. Никакой реакции.
– Руди, вставай. Хотя, наверное, стоило бы оставить тебя здесь в качестве залога.
Бездыханное тело немедленно ожило.
– У миссис Джаспер в залог согласен. У оборотня – нет. Опасно.
– Как раз у миссис Джаспер опасно, – ухмыльнулся Клаус. – Умрешь от апоплексического удара, – и, видя непонимание в глазах Ланселота, пояснил: – Я Рудольфа пару лет назад у Джасперов оставлял в качестве залога. Так Руди так отожрался на пирогах миссис Джаспер…
– Волшебных пирогах, – уточнил Рудольф, блаженно закатив глаза.
– Хорошо. На волшебных пирогах миссис Джаспер он отъелся так, что на ноги встать не мог.
– Копыта, – уточнил педантичный Рудольф.
– Что?!
– Не на ноги. На копыта. Понял, встаю!
Шерсть оленя неожиданно покрылась инеем и заледенела. Затянуло корочкой льда и модные серебряные браслеты на ногах, которые Рудольф выклянчил в качестве подарка к Рождеству. Испуганно косясь на рассерженного хозяина, Рудольф поспешно поднялся с теплой лежанки и поспешил к двери. Клаус, пряча улыбку, пошел за ним. Ланселот махнул им рукой на прощание, закрыл дверь и почти бегом поднялся по винтовой лестнице в комнату тремя этажами выше. Там было совершенно темно, так что девушка, сидевшая на подоконнике, казалась силуэтом театра теней на фоне ночного неба.
– Он ушел. – Ланселот расслабленно потянулся всем своим мощным телом и оперся о косяк двери.
– Да? – она нервно облизнула пересохшие губы. – Зачем он приезжал? Сюда, ночью…
Девушка в волнении поднялась. Встала во весь рост на подоконнике, глядя в беспокойные, темные небеса. Отсюда, с вершины башни, открывался величественный вид. Внизу под порывами крепчавшего ветра плескался темными изумрудными волнами лес, а на западе, над Одинокой горой вихрями собирались грозовые тучи. Девушка распахнула створки окна и обернулась.
– Мне не следовало сегодня к тебе приходить. Мне вообще не следовало…
– Стой, нет! – Ланселот рванулся к ней, но опоздал.
Она спрыгнула вниз.
Айронволл
Конечно, можно было не спешить. Пока Ланселот придумает и создаст новые игрушки, пройдет пару недель, ну а те, что должны быть подарены в рождественскую ночь, можно начать делать в сентябре… А можно и сейчас. Клаусу не терпелось разбудить завод. И потому, не обращая внимания на жалобы Рудольфа, мечтавшего о мягкой подстилке из сухих трав в теплом оленнике и хорошем ведре какао, домой они не полетели. Отсюда было рукой подать до Айронволла, где и находился его завод.
Пара миль, и в океане сумрачной зелени блеснул хребет стены Айронволла. Последний луч солнца угас за горами, и в небе загорелись ледяные звезды. Их холодный свет делал призрачной стену, которая ширилась и росла по мере их приближения. Ворота охраняли исполинские стражи, закованные в сталь. Конечно, можно было просто подняться выше, перелететь латунный пояс, столетия защищавший некогда богатый и процветавший город, но… Недаром же победители ждали ключи от осажденного и павшего города. Клаус спешился. Стражи ворот узнали его. Взметнулись вверх и со страшным грохотом сомкнулись клинки их мечей, образовав в воздухе громадную арку, а створки ворот беззвучно распахнулись. Клаус и Рудольф вошли в заброшенный город.