- Ага, - ответила ему я и, наконец, вышла на улицу, испытывая одновременно чувство облегчения и странной досады.     

2. 2

- Ты чего такая задумчивая? - спросила меня бабушка, когда я едва не спалила вторую порцию оладьев с капустой.    

- М? А… да не задумчивая… просто, - ответила расплывчато, стряхивая чудом уцелевшую выпечку на тарелку.     

На самом деле, конечно, врала. Чем больше времени проходило с нашей последней встречи с Лёшей, тем больше в голове было мыслей. Почему он пришёл ко мне той ночью? Как так вышло, что стал моим первым мужчиной?     

Я ведь совсем ему не нравилась. Никогда. Да и не подходила ему по статусу от слова «совсем». Зеленова всегда окружали девицы совсем другого плана. Даже в школе он умудрился провстречаться едва ли не со всеми девчонками, у которых были как минимум ноги от ушей, как максимум - родители директора, бизнесмены, владельцы заводов и пароходов. И вот теперь, после того, что между нами было, оказалось, что он вполне может оказаться в постели ещё и с обычной девушкой, весьма далёкой от понятия идеала.    

- Влюбилась как будто, что ли? - спросила меня бабушка, не торопясь закрывать тему.   

- Да нет, баб. Размышляю об учёбе, - отмахнулась от расспросов и, кивнув на сковородку, уточнила: - Дожаришь?     

И когда получила согласие, отправилась в свою комнату.     

Мы с мамой и бабушкой жили в самой обычной трёшке на окраине города. Папа ушёл из семьи, когда мне было пять. В принципе, самая обыденная из всех возможных историй, которые случаются сплошь и рядом. После этого события, мама перестала верить мужчинам. И хоть мне казалось кощунственным заживо себя похоронить, когда ещё не стукнуло и тридцати, мама была стойким оловянным солдатиком. Она позволила себе снова попробовать стать счастливой только пару лет назад, хотя, несмотря на все положительные качества Владимира Андреевича, и не торопилась принимать его предложение выйти замуж.    

Неделя после той вечеринки пролетела как один день. Я заметно успокоилась и, кажется, даже смирилась с мыслью, что догадаться о причинах поступка Зеленова не смогу. Просто приняла произошедшее как данность. Верка за это время звонила мне лишь пару раз, и из разговоров с ней я поняла, что у них с Витькой закрутился самый настоящий и весьма головокружительный роман. В общем и целом, было ясно - подруге совсем не до меня.   

Тем удивительнее стал её нежданный визит в этот вечер, когда я уже подумывала поужинать, почитать книгу и лечь спать.    

- Ка-а-ать! - окликнула она меня, без стука входя в комнату. - Мне Татьяна Ивановна открыла. До тебя не дозвониться!     

Вера приземлилась в пустое кресло с таким видом, какой бывает у кошки, объевшейся сметаны.     

- И тебе привет, - усмехнулась я, беря в руки телефон.    

Ну, точно. Разрядился, а я и не заметила.    

- Вот тебе и привет, - фыркнула Вера. - И кому мне, позволь спросить, рассказывать о том, что творится? Я аж не утерпела и приехала!     

Подруга повела носом в сторону кухни. Видимо, у неё, в отличие от меня, с аппетитом всё было в полном порядке.    

- Дай угадаю, - сказала я, поднимаясь с кровати, на которой сидела и перебирала книги. - Первое - ты голодна. Второе - у тебя есть, что мне рассказать про Витю. И третье - это не может ждать и дня.    

- Точно! - воскликнула Вера, следуя за мной на кухню. - Ни оладьи, ни новости откладывать на потом нельзя.    

Подруга буквально подпрыгивала от нетерпения, когда мыла руки, садилась за стол и дожидалась угощения. И стоило нам только остаться наедине - бабушка сослалась на то, что идёт смотреть телевизор - как Вера ошарашила меня, выпалив скороговоркой: