– Привет, – Кирилл присел рядом, застегивая запонку.

– Привет, – отозвалась я, а глаза закрылись снова. – Я провожу тебя.

Салманов мягко рассмеялся.

– Ты спишь, малышка. Отдыхай. Я оденусь в гостиной, не буду тебе мешать.

– Ммм, – только и ответила я. – Не буду спорить.

– Неужели, – усмехнулся он, поцеловал меня в висок и вышел.

Я сразу заснула снова. Очнулась ближе к полудню и пыталась вспомнить, во сколько же мы угомонились, если я так долго дрыхла. Не смогла. Очевидно, под утро. Поерзав, я поняла, что – да. У меня действительно все болело после ночного марафона, но я ни капли не жалела. Ходить могла, но не хотела. Наверно, еще полчаса валялась, хихикала сама с собой как дурочка. Вспомнив наставления Кирилла, заказала завтрак прямо в номер, есть стала прямо в постели.

Оказывается, к хорошей жизни так легко привыкнуть. А Женька хлебает баланду и спит на нарах. Сердце сжалось, но я запретила себе страдать. Брату не будет легче от моего самобичевания. Я всегда старалась действовать, а не лить слезы попусту. Адвокат Кирилла сказал, что слушание через две недели. Он давал хороший прогноз, и я решила сосредоточиться на мысли, что Женьку отпустят до суда, а потом обязательно оправдают.

Если уж Кирилл лично взялся за мои проблемы, уверена, они будут решены.

Не знаю, откуда у меня взялась такая уверенность, но Салманов теперь казался настоящим Дедом Морозом.

Кирилл позвонил, когда я завтракала.

– Ешь? – тут же спросил он, уловив жевание в моем «алло».

– Завтракаю, – призналась я честно.

– Хорошо живешь, принцесса, – хохотнул Салманов. – А я вот уже железки потягал и успокоил двух неприлично богатых нефтяных магнатов. Остался еще один.

– Уф, не вспотел?

– С железками – немного, но в том и суть.

– А с магнатами?

– Детка, что за намеки? Мне съездить к Артуру за плеткой?

– Ха-ха-ха, – изобразила я веселье. – Но ты же сам сказал, то они неприличные. Хотя кто может быть неприличнее и богаче тебя? Это фантастика.

– Лесть засчитана, детка. Только не злоупотребляй этим приемом.

– Я учту, ага.

– Ты как сама? Болит?

– Угу, немного.

– Дарина, – рыкнул он.

– Ну, да-да, я с трудом встала и все еще валяюсь. Ноги сходятся с трудом.

Салманов довольно засмеялся.

– Отлично. Так и должно быть.

– Ах ты… – я прикусила язык, чтобы не наговорить лишнего, а то ведь и правда одолжит у Артура плеть.

– Будь готова к пяти часам. Оденься удобно, собери вещи. Мои – тоже. Прокатимся по городу, а потом сразу на поезд.

– Спасибо, Мастер. Будет сделано, Мастер.

Я едва сдержалась, чтобы не чмокнуть его в трубку. Черти что!

Кирилл снова хохотнул и быстро попрощался. Я бросила телефон на кровать, краем глаза взглянула на себя в зеркало. Растрёпанная, помятая, но бесконечно счастливая с сияющими глазами. Меня не пугает это чувство. После всего, что произошло, я как никогда понимаю слова какой-то просветленной знаменитости.

Счастье – это не абстрактное и не материальное. Счастье – это я сейчас. Сей-час-я. Счастье! Сегодня, здесь, в этот момент.

Я держусь за ощущения невесомости и блаженства, продлевая его на несколько часов, сдабривая предвкушением, ожиданием праздника. Когда Кирилл заходит в номер, я встречаю его чемоданами и улыбкой. Он сразу же улыбается мне в ответ, обнимает за плечи и ведет к лифту. Я не бог весть какой эксперт, но, кажется, счастье заразно, и мой суровый доминант буквально светится изнутри.

– Казань совершенно невероятная в темное время суток, – проговорил Кирилл, едва мы сели в машину. – Рус, прокати нас по всем огонькам, пожалуйста.

– Не вопрос, Кирилл Олегович, – гортанно ответил наш водитель. – Могу и экскурсоводом побыть.