– Заткнись! – с диким ором Хан опрокинул боевой стяг

– «Доболтался», – оценил ситуацию Квил.

– И что тебе даст твой божок? – закатил янтарные глаза гоблин.

– Мы! Мы должны дать ему жертву! – призвал Хан.

Сначала круг бандитов молчал, но через пару секунд взвыл новыми криками.

Хан схватил шест.

– Подохни! – яростно вспылил вождь.

В гоблина метнулся острый шест, уклонившись от которого он спас сам себя от верной смерти. Такая палица с лёгкостью прошила бы его насквозь

– «Э нет, нужно действовать незамедлительно!» – гоблин закрыл глаза, вдохнул в лёгкие как можно больше воздуха, и почувствовал свое быстрое сердцебиение. И через несколько мгновений оно стало мертвецки медленным, около одного удара в десять секунд. Хан взял другой шест, и как только Ровар открыл глаза, в его сторону посыпалось десятки колющих ударов. Горящая праща нацелилась прямо в него. Первый свистящий удар он акробатически перепрыгнул, второй – перенаправил ладонью, как будто это был не острый шип на цепи, а обычный камушек.

Ладонь Ровара стала в противостояние праще. Шип ударил прямиком по её центру и в итоге должен был лишить гоблина пальцев, однако этого не произошло. Пламя на шипе заглушилось, цепь лязгнула и намоталась на руку Ровара.

– Что?! Остановил?! – Квил услышал возгласы удивления из толпы.

Хан взбесился, и это стало видно по его посиневшему лицу, вождь выдернул орудие из лапы гоблина, и раскрутил её ещё пуще.

– Теперь не схватишь! Разве что только своей харей! – заорал Хан. В его глазах стал заметен нездоровый азарт.

Левой рукой вождь снова схватил один из оставшихся в связке шестов. Оставалось всего три. Ровар едва заметил это, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь занавес пыли, что опустился на искусственную арену.

– «Всего три… Ха!» – предположил расклад и глухо засмеялся Хан. Он вытянул первое. Оружие, рассекая воздух почти в упор метнулось в Ровара.

Ровар поджав колени, оттолкнулся прямо от летящего копья, подпрыгнув на уровень головы противника. Следующее прошмыгнуло совсем рядом. Гоблин извернулся, отпрыгнув от головы Хана. Ровар вертикально обошёл в воздухе свою цель, описав акробатическую дугу.

– «Одно осталось. Тебе конец», – рассчитал гоблин и уже предвкусил победу, когда оказался позади противника.

Гинната гоблина рассекла спину Хана вдоль позвоночника, при этом задев и сломав пару рёбер. Ровар не слышал крик боли вождя. Завершив филигранный финт, Ровар приземлился на носки.

– Как я и говорил, – высокомерным тоном заявил гоблин.

Хан опустился на два колена.

– Я победил, – хрипло сказал Ровар.

Публика ахнула.

– «Сейчас он помрёт от потери крови», – предположил гоблин. -«Я всё рассчитал.»

– Ещё нет… – захохотал Хан стоя на коленях.

Хан убрав одно из колен ногой подсёк гоблина. Сам развернулся на опорной ноге. Теперь вождь оказался уже лицом к лицу с падающим Роваром.

– «Одно! То самое одно копьё!» – теперь Ровар во всей мере почувствовал последний удар.

Вождь оглушил его древком, прибив к земле.

Хан с безумным лицом и вспенившимся ртом припал к земле, придавив своим телом гоблина, и начал с остервенением бить его своими громадными кулачищами. Кулаки-кувалды звенели по гоблину, оставляя здоровенные синяки и ссадины. Всего после нескольких таких ошеломляющих ударов Ровар перестал связывать сознание с реальностью, и последнее что он видел, это склонившегося над ним Квила и Лоурака, который останавливал Хана.

* * *

В старой крепости горели огни факелов. Во внешнем дворе лучше всего была заметна древность постройки. Развалины, упавшие колоны, стальные останки статуй – так выглядела отмершая часть больного замка.