– На месте. Сейчас, для вашей же безопасности отвечать на вопросы стоит честно, а после этого присягнуть на… – обратился он к обоим, помогая спуститься с лошадей.

– Присягнуть на верность?! – импульсивно возмутился Квил.

Лоурак косо на него посмотрел.

– Придётся, – прохрипел гоблин, опять смиряя молодого человека. – Ну и характер у тебя пылающий.

Пройдя несколько метров и встретив при этом несколько дюжин разбойников, вчетвером они зашли в огромный шатер высотой около двадцати футов. Алая ткань шатра просвечивалась факелами. Внутри, в независимости от холода пустыни, было достаточно тепло.

Тяжёлые шторы растянули по сторонам и перед ними открылись искусной работы ковры, столы и мебель из хорвуддской древесины, которая стоила немереных денег.

На столах стояли свечи из черного воска размером в три локтя. Специально установленный посередине костёр манил к себе своим бесконечным уютом.

– Хоромы, – выразился Квил, и взял с тумбы кристаллическую вазу. Начал разглядывать маленькие зеркальные кусочки внутри неё.

Лоурак вопросительно ткнул головой неведомо откуда взявшемуся мужчине в тканях. Тот на его жест не обратил внимания, лишь развернулся, и ушёл за ещё одни блестящие золотом шторки.

– Ждите, – чрез пару минут вышел и сказал мужчина в тканях.

– «Чертовски огромная простыня наверное… дом, а не шатёр. – подумал гоблин, и начал ходить вокруг да около, приподнимать вазочки, собирать мелочь со столов и всяческие интересные вещички и безделушки. – «Вот говорил же Тиахил, когда мне было лет пять от роду, умирать нужно с тяжёлыми карманами, да чтобы и через верх сыпалось…»

– Я там… – указал Булава и вышел наружу. Лоурак кратко кивнул в ответ.

– Ого?! – удивился Квил чрезмерно громко. – Вот это портрет! Искусная работа! Наверное, настоящий профессионал! – парнишка поднял большой портрет четыре на два фута, немного подержав, решил всё же опустить. – Тяжеловат правда. Небось, бедные рабы постоянно его таскают, – снова начал упрекать он, однако словив очередной взгляд Ровара, перестал окончательно.

– Это брат Хана, – гордо описал эльф.

– Вашего вождя? – удивился Квил.

На портрете был изображён худой до костей мужчина, по крайней мере похожий на мужчину… Одет он был в фиолетовую мантию, всё тело покрывали узорные татуировки, лицо ничего не выражало, кроме как презрительного взгляда в сторону смотрящих на портрет. Острые черты лица с выделяющимися скулами и прожилками на висках дополнялись особыми, чёрными, пышными волосами.

– Я и не знал, что у него родня может быть. А у тебя эльф, нет родни случаем? – Квил наиграно изобразил заинтересованность.

– Хм… как же много я говорю тебе Квил. – вздохнул Лоурак. – У меня есть сын в Янтире у Размытого Буга.

– «Вот интересно ведь, не пострадал ли хоть чуток эльф, когда мой отец защищал земли Янтира?» – задался вопросом Квил.

Гоблин, расчистив на невысоком столике место, выложил туда небольшую монету, и начал пристально её разглядывать.

– Малакхские монеты? – спросил он тихо и едва ясно.

– У нас золото со всех сторон света, и рабы тоже, иностранцы попадаются, по типу вас, – объяснил Лоурак.

Гоблина удовлетворило услышанное, и он с небольшой ухмылкой потянул руку к бутылке с ликёром стоящей на той же столешнице.

– Ах, оливковое «Биекле», м-м-м… интересно, – протянул Ровар рассматривая пёструю бутылку – Надо бы открыть.

– Открывай, – прозвучал громкий голос.

Квила передёрнуло, и он чуть было не упустил хрустальную вазу из рук.

Гоблин с маниакальным интересом развернулся на сто восемьдесят градусов в одно мгновение, и увидел перед собой огромного мужчину.