- Согласен, - так же истово поддержал меня Салманов.

Я увидела Рустема, который нес стаканы и пакет.

- Я взял вам шоколад и сэндвичи в дорогу. Ночь, конечно, но мало ли.

- Спасибо, Рус, - поблагодарил Кирилл, принимая стаканы. – Ты нас избаловал.

- Не начинал даже, - улыбнулся водитель.

Рустем прокатил нас по центру, только потом взял курс на вокзал. Я от души благодарила его. Могла бы даже обнять, но слова Кирилла о том, что никто не должен меня касаться звучали весьма однозначно и относились не только к моменту в клубе, поэтому я сдержала свой порыв дружелюбия и ограничилась теплыми словами.

Водитель поставил наши чемоданы у вагона, пожелал доброго пути и пошагал проч.

Проводница, улыбаясь, указала наши места. Я никогда не ездила в СВ, поэтому просто встала посредине и потеряла дар речи.

- Я принесу вам чай и снеки. Завтрак включен, я разбужу. Вагон-ресторан работает до двух часов ночи. Желаю приятной поездки, - оповестила нас проводница, едва поезд тронулся.

- Благодарю, - ответил Кирилл, потому что у меня язык прилип к небу.

Нас оставили одних, и я осела бесформенной массой на лежанку.

- Еще никогда Штирлиц не был так близко к провалу, - проворчала я, заставляя Кирилла в очередной рассмеяться.

Он за сегодняшний вечер вообще бил все рекорды по веселью, поражая меня своим позитивным настроем. Слава богу, он смеется, а не воротит нос, потому что спальное купе оставляло желать лучшего. Даже я со своим пролетарским происхождением понимала, что это фиаско, братан. По сравнению с комфортабельным бизнес-классом самолета спальный вагон фирменного поезда выглядел до безобразия неуютным и буквально дышал старым добрым совком.

- Лучше бы мы полетели, - продолжала кукситься я, ерзая на голубых половичках, которые лежали на полках то ли для красоты, то ли вместо покрывал.

- Нет, не лучше, - тут же перестал улыбаться Кирилл.

- Почему ты боишься летать? – мой язык бежал впереди паровоза.

Кирилл взглянул на меня, и я считала удары сердца с перестуком колес. Напряжение повисло между нами, и показалось, что сейчас снова заработаю наказание за дерзкие неуместные вопросы. Но Салманов первый отвел глаза, стал возиться с бельем.

 – Поезд, как поезд. Вполне чисто, - проговорил он, игнорируя мой вопрос. - Меня устроит татарский колорит вполне. Ляжем спать и не заметим.

- Ты ляжешь, да? И не будешь чесаться тут?

Я решила не настаивать на неудобном вопросе, чтобы не дразнить гусей. Моя задница еще помнила неласковые удары плети.

- Буду, конечно, но завтра действительно сложный день, и нам обоим нужно выспаться. Или ты собиралась всю ночь напиваться в вагоне ресторане? Только корейской морковкой не закусывай, - снова стал издеваться Кирилл, присев напротив меня.

Проводница принесла нам чай в граненых и с подстаканниками.

- Ради этого люблю ездить в поездах. Классные штуки, - кивнул на чай Кирилл.

Мы пили чай с сэндвичами из кофейни от Рустема, смотрели в чернильную темноту за окном, проводница забрала пустые стаканы

- Чистить зубы и спать, - скомандовал Кирилл, когда мы снова остались вдвоем.

- Ты не собираешься заниматься со мной сексом? – выпалила я.

Кто объявил сегодня ночь глупых вопросом?

Почему-то я была уверена, что Салманов захочет трахнуть меня в поезде. Не знаю. Он как-то  говорил, что секс в общественных местах может быть очень горячим, и ему нравилось щекотать себе нервы. Когда я заказывала СВ, то не могла отделаться от мысли, как Кирилл будет настаивать на интиме в дороге, на узкой лежанке, а то и вовсе ночью в пустом коридоре или тамбуре, зажимая мне рот рукой.

- А ты бы хотела? – ответил он вопросом на вопрос.