Тамбовское восстание

В конце двадцатых годов в молодой семье родителей Виктора появились двое малолетних детей. Казалось бы, что в эти непростые времена у только что образованной семьи были все необходимые условия для полноценной жизни: материальный достаток, дети и молодость. Действительно, у них не было причин жаловаться в первые годы семейной жизни. Но увы, счастье продолжалось недолго. Через год после рождения второго ребенка, в самом начале 1930 года, у них в доме неожиданно появились «непрошенные гости» из НКВД с ордером на обыск. В нем почему-то отсутствовала цель обыска, но содержалась парадоксальная запись, согласно которой отец Виктора подлежал аресту независимо от его результатов. Но, несмотря на то, что компрометирующие факты не были найдены, сыскная бригада вписала в протокол массу лживых сведений (например, «участвовал в банде Мамонтова», «применял наемный труд троих человек» и т.д.). После безрезультатных поисков НКВД и несогласия отца Виктора с текстом протокола обыска его арестовали. Через месяц за «пропаганду, содержащую призывы к свержению Советской власти» и за «организацию контрреволюционных преступлений» (статьи УК РСФСР 58/10 и 58/11), тройка ОГПУ приговорила его к «заключению в концлагерь сроком на десять лет». Так отец двух малолетних детей, старшему из которых не было и трех лет, по сфабрикованному делу оказался узником ГУЛАГа на строительстве Беломорско-Балтийского канала.

После ареста главы молодой семьи ее положение стало катастрофическим. Мать Виктора с малолетними детьми осталась без средств к существованию. Лишились она и жилья, так как хозяина дома (мужа тети), у кого она проживала, тоже раскулачили и отправили на пять лет поселения в Московскую область. Там он купил небольшое жилье (старенькую дачу) и вызвал к себе свою жену. Понимая, что племянница с детьми находится в безвыходном положении, ее тетя кое-как договорилась с мужем, чтобы принять их на жительство к себе. Так, через год после ареста отца Виктора, его мать оказалась в тесном глиняном домике (мазанке) в одном из районов Московской области. Сразу же после переезда в Подмосковье у жены «врага народа» возникла другая проблема: нужно было кормить и одевать себя и детей. Для этого требовалось найти хоть какую-нибудь работу. Но паспорта у сельских «мигрантов» не было, некому было присматривать и за малолетними детьми. Поэтому пришлось стать домработницей в семье «капризных» хозяев, а после оформления паспорта − рабочей на заводе.

На дворе стоял декабрь 1936 года, когда выпустили из тюрьмы отца Виктора. Он заехал к семье всего на неделю, поскольку ему, осужденному по политической статье, № 58, запрещалось находиться ближе ста одного километра от Москвы. Предстояло найти новое место жительства, чтобы соединиться с семьей. Это с трудом удалось сделать в глухой деревеньке в семи километрах от города Рыбинска Ярославской области, где отец за триста рублей купил баню «по-черному». В ней и ютились родители Виктора и трое их детей. На работу приходилось добираться пешком в Рыбинск, где отец устроился разнорабочим на деревообрабатывающий завод. Вскоре там же стала работать и мать Виктора, выполняя мужские обязанности по перевалке тяжелых бревен и шпал. Но судьба не давала передышки семье. Через четыре года после ее переезда в Ярославскую область началась Великая Отечественная война. Она стала еще одним жестоким испытанием для всей страны, в том числе и для вынужденных «переселенцев» и политических «ссыльных». Отца, пережившего незаслуженные тяготы и лишения в ГУЛАГе, за те же самые придуманные «грехи», вновь наказали. Ему, как неблагонадежному гражданину, власти даже не доверили с оружием в руках защищать свою родину от фашизма. Трудно представить, как в то военное время удалось выжить голодной, униженной и бесправной семье. Скорее всего, это стало возможным в результате адаптации организма людей к жестоким репрессиям в период становления Советской власти, а также за счет силы духа, выдержки, достоинства и неиссякаемого желания русского человека добиваться правды и справедливости.