- Кому?

- Моему сыну.

- О чем?

- Обо мне, Самойлова, обо мне! Наплела, что его отец – полярник и погиб на Северном Полюсе? Или же я у тебя утонул на подводной лодке, выполняя ответственное задание правительства?

- Слишком уж романтичная для тебя смерть, Спасский! – усмехнулась Майя. – Я сказала ему, что у него нет отца. Появился, потому что я очень-очень его захотела. Можно сказать, силой моей мысли.

Судя по лицу Артема, ответ не пришелся ему по душе, но в кои-то веки Майе было все равно.

Она поднялась, затем нетвердо покачнулась на высоких каблуках.

- Можешь не провожать, – сообщила Артему, хотя тот и не собирался.

Пошла к лифту, чувствуя на себе его внимательный взгляд. И она могла не только поклясться, но и поставить на кон все свои сбережения – Спасский откровенно пялился на ее зад и оголенную спину в дивном платье от Диор.

4. Глава 4

Глава 4

Родька приехал сразу же после девяти утра. Позвонил, сказал, что стоит возле подъезда, и Майя разрешила ему подниматься. Вошел, в темной одежде, непривычно изменившийся, но все тот же Резиновый Утенок – немного нескладный и смешной – и заявил мультяшно:

- Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро! - после чего деловито сунул Майе в руки бумажный стаканчик с кофе и пакет с круассанами.

- Мудро, очень мудро, – согласилась она, пытаясь вернуться в реальный мир из того, в который давно и привычно убегала.

Два часа в мастерской пролетели практически незаметно.

- Проходи, – сказала Родьке после того, как тот скинул обувь в прихожей, – будем с тобой пить кофе с круассанами, раз уж принес. – И тут же спохватилась: – А хочешь, я приготовлю тебе нормальный завтрак?

Родька от завтрака отказываться не стал, и поэтому, проведя гостя через большую комнату с черно-белыми диванами и стеклянным дизайнерским столиком, а затем усадив за барную стойку, Майя принялась хлопотать на кухне. При этом думала о том, что где-то через полчаса ей следовало уже поднимать Никиту, чтобы успеть его одеть и покормить, приготовив к встрече с отцом.

Майе бы тоже не помешало собраться, но…

Она до последнего оттягивала этот момент, чувствуя себя совершенно разбитой. Не спала полночи – сначала звонила Эльке, но телефон у подруги был все время отключен. Затем долго разговаривала с Пабло, сойдясь с ним во мнении, что со Спасским стоит договориться полюбовно. Отсудить ребенка он у нее вряд ли сможет, но получить законное право с ним видеться – очень даже...

Ей же не нужны неприятности и лишняя шумиха в прессе, зато ребенку нужен отец, поэтому лучше согласиться на его требования.

Это означало то, что Артем будет видеться с Никитой все шесть дней, пока продлится персональная выставка – ей придется пойти на уступки. Потом они вернутся в Барселону, а дальше уже будет видно!.. В галерее ее представителем останется Пабло, Майя же проследит, чтобы встречи отца с сыном проходили спокойно и не травматично для Никиты.

В свободное время она собиралась рисовать – уже начала! – потому что выставка в Берлине ровно через три месяца, а у нее раскупили почти все картины... Дело шло к тому, что раскупят все до последней.

- Работала? – спросил Родька, уставившись на ее руки, все еще хранившие следы краски.

Майя кивнула.

- Есть немного! Но вчера ты мне так ничего и не рассказал... Как твоя компания? Где именно ты живешь в Цюрихе? Я бывала там пару раз, красивый город... Есть жена, детки?

Вместо ответа он с явным удовольствием следил, как Майя готовила ему завтрак. Родькин взгляд был более чем одобрительным, и Майя внезапно осознала, что в своем темно-синем рабочем комбинезоне с вечно спадающей лямкой и простецкой майке, любимой, но заляпанной краской, и с "конским хвостом" на голове – она ему очень и очень нравится.