– Лисицкого, кажется, знаю, – наморщила я лоб. – А с Антиповым не встречалась.

– Придется познакомиться, – сказал Костин.

В этот момент в дверь постучали, и на пороге возникла какая-то женщина, чем-то напоминавшая тех, которых недавно выпроводил из кабинета Костин. Никита Владимирович бросил быстрый взгляд на визитершу и вдруг замахал руками:

– Нет, нет, сейчас я занят. Лучше завтра, Мария Николаевна, лучше завтра… Наверняка же что-то несрочное.

– Ну как… – растерянно проговорила женщина.

– Завтра, голубушка, завтра! – решительно заявил Костин и направился к двери с намерением закрыть ее на ключ.

Когда он, закрыв-таки дверь, возвратился, у меня наготове был уже следующий вопрос:

– Никита Владимирович, а вы в курсе тяжбы Тамары из-за наследства с братом?

– В общих чертах, – махнул рукой Костин. – Там дело тухлое совершенно. Для брата, я имею в виду, – сразу же поправился он. – Там все абсолютно законно, не придерешься. Обидно, конечно, мужику, а что поделаешь? – Никита Владимирович развел руками. – Тамара ничего отдавать не хотела, сказала еще, что посоветовала брату подавать в суд. А тот рассмеялся и в ответ: «Конечно, ты сама там себе и присудишь все. Там все сплошь твои знакомые…» А что, есть какие-то улики? – тут же озабоченно поинтересовался он у меня.

– Улики такие же, как и против остальных, – ответила я. – Прошло всего часа три с того момента, как я познакомилась с историей этого преступления вообще.

– Угу, угу, – закивал Костин. – Ну, относительно этого брата я ничего больше сказать не могу. Тамара только один раз о нем упоминала.

– Никаких угроз, других каких-то напрягов с его стороны не было?

– Может, и было, – развел руками Костин, – но мне ничего не известно. Если бы было что серьезное, я думаю, Тамара бы поделилась со мной. А так у нее голова была только этим делом о разбое занята.

Я внимательно посмотрела на Костина. Предстояло задать ему вопрос, может быть, не совсем тактичный, но необходимый. И вообще, какие тут могут быть церемонии, когда убита женщина и сам Костин продемонстрировал, что заинтересован в том, чтобы виновник ее смерти был найден! Поэтому я откинула ложное стеснение и спросила:

– Никита Владимирович, а что за отношения связывали вас с Тамарой Аркадьевной?

Костин на секунду оторопел, а потом, пожав плечами, ответил:

– Обычные дружеские отношения.

– Но она с вами делилась своими проблемами, вы давали ей какие-то советы, были даже в курсе ее семейных дел. Может быть, вас связывало нечто большее? Она была женщиной свободной…

– Ну и что? – тут же спросил Никита Владимирович. – Нет, любовниками мы не были. Я не стану сейчас распинаться и объяснять почему, пытаться в чем-то там оправдываться – это было бы уж совсем нелепо, могу только повторить: мы были просто друзьями. А то, что я в курсе многих ее дел, неудивительно: я был дружен и с ее семьей, мы с женой на все торжественные мероприятия к ним ходили. Потом, когда муж у Тамары умер, встречаться вне работы стали реже, но отношения наши не изменились. Я даже не понимаю: почему я обязательно должен был с ней спать?

– Да вовсе вы не были ничего должны, – пошла я на попятную.

– По вашей логике выходит, что должен, – упрямился Костин, словно я его обвинила в чем-то совсем уже недопустимом.

– Ладно, я все поняла, давайте вообще оставим этот вопрос. Меня интересует еще вот что: с кем, кроме вас, Тамара Аркадьевна была дружна? Вы, наверное, знаете?

– Да, знаю, потому что и знать тут особенно нечего. – Костин заворошил свою пышную шевелюру. – Подруг и друзей у нее практически не было, она не очень-то общительна, а потом, почти все время проводила на работе, здесь мы все и общались. Есть еще семья Гладилиных, я их знаю, потому что они тоже всегда присутствовали на семейных торжествах. По-моему, еще с молодости знакомы, у них даже дети дружат.