– Чем обязан Вашему визиту?

– Судьба Японии зависит от Вас!

– Ни много, ни мало! – удивился генерал, – мои двенадцать тысяч человек не составляют и десятой части той мощи, что смогла сосредоточить наша страна для компании в Аннаме. Вот восемь лет назад, во время подавления Сацумского восстания, судьба страны действительно висела на волоске. Силы сторон лишь незначительно различались, и никто не удивлялся, когда против солдата с винтовкой выпрыгивал самурай с катаной или копьем яри, и пытался своей доблестью повернуть вспять технический прогресс.

– Сейчас практически такая-же ситуация! – заявил Хэйхатиро.

Генерал-майор поднял брови от удивления, и с нетерпением произнес: «Излагайте».

– Маркиз Ито, к которому все мы испытываем чувство признательности, за те достижения, которые он сотворил в предыдущие годы, – Того посмотрел на Киётаку, тот кивнул, – решил, как римляне при Каннах окружить войска Сянской группировки противника. И если на левом фланге у города Гэцзю противник принял бой, и вероятно будет разгромлен, так как еще никто не нанес нам поражений, да и превосходства у неприятеля не наблюдается, то на нашем фланге противник оказался хитрее. Старый лис Чжан Чжидун отвел все свои боеспособные силы в Гуандун. И сейчас семнадцать зеленых знамен, словно семнадцать змеиных яиц ждут своего часа, чтобы превратится в ста семидесятитысячную армию, и вонзить тысячи стрел и копий в две наших кавалерийских дивизии осуществляющих охват центра цинских войск в регионе.

– То есть Вы хотите, чтобы я, нарушив приказ высадил своих солдат не в тыловом Хайфоне, а прямо на торговых пирсах Гуандуна, разгромил двенадцатью тысячами войск семнадцать и выгнал с Вами на бой, или пленил Фуцзяньскую эскадру, дислоцированную там?

– Вы очень проницательны генерал!

– Кто хочет ищет возможности, кто не хочет причины, – произнес Курода, – с одной стороны 1-я пехотная дивизия, высадившаяся в Хайфоне в прошлую компанию с Сиамом, потеряла до половины численности личного состава, а ее командир предпочел сделать харакири. Но, все же одержал победу! Так и мы, если высадимся в тылу, то будем пару месяцев шагать до передовой, а там неизвестно, как сложиться судьба. А здесь, мы сразу окажем большую помощь, тем, что свяжем боем, имеющую возможность ударить во фланг и сорвать выполнение боевой задачи нашим войскам, а также развернуться в силы на порядок большие чем сейчас.

– Надо генерал, надо! – подсказывал Того.

– Я искуплю тот с проступок с акциями компании осваивающей Хакодате, докажу, что я не пьяница и не убивал свою жену, – превращал намерение в форму приказа генерал-майор Киётака Курода, – решено, высаживаемся в Гуандуне!

Фото 21 – Флот империи Великая Цин на момент высадки.

Ранним утром 11 мая 1885 года, в дымке тумана японские транспорты пришвартовались как у себя дома у побережья Гуандуна, в тридцати километрах севернее Португальской колонии в этих местах – Макао. Контр-адмирал Того помахал с проходящего место высадки крейсера «Нанива», стоявшему на мостике транспорта «Нагоя-мару» командующему 4-й пехотной дивизией Киетака Курода. Который решился сунуть голову в пасть голодного льва, атаковать превосходящие силы противника в своей базе, где тот чувствовал себя в безопасности. Но, и Хэйхатиро Того был на волосок от снятия с должности и торжественного харакири. Он решил нейтрализовать угрозу флота империи Великой Цин в этих водах и вывести Фуцзяньскую эскадру из игры, на сколько это возможно.

Окинув взглядом разгружавшиеся транспорты, Того подумал: «Сухопутные крысы свое дело знали. Это в море они чувствовали себя не в своей тарелке, а здесь учуяв берег, и зная, что все будет решать знакомая им тактика и боевая выучка они приободрились». Теперь в утренней дымке три его крейсера крались к кораблям неприятеля, но вначале налетели на девять джонок, дежуривших на подходе к стоянке флота, вооруженных только устаревшими дульнозарядными чугунными орудиями, но гордо несшими военно-морской флаг империи Великой Цин.