На преодоление расстояний ушло две недели, которые в тактической игре пролетели за двадцать минут напряженного ожидания. И вот первый штаб-офицер выкрикнул: «Командую за Таро Кацуро. Моя пятая пехотная дивизия и четыре бригады туземных войск достигли Нанькина и ведут бой с 16 тысячами солдат империи Цин. Противник не успел провести мобилизацию».

Второй штаб-офицер выкрикнул: «Командую от имени гвардейской дивизии генерала Такахаши и четырех пехотных вспомогательных бригад. Достиг Бэйхая. У противника 17 тысяч солдат генерала Чжана. Мобилизация не проведена».

У маркиза Ито душа пела. Значит его расчет верен, и если усилить наступающие части войсками из метрополии и 1-й и 2-й пехотными дивизиями, то успех возможен.

– Но поглядим, что будет дальше, – произнес Ямагата Аритомо.

Третий офицер, играющий за отчаянного генерала Фудживару, доложил: «Достиг провинцию Гинцзю, но правда силами только 3-й и 4-й пехотной бригад!»

– Черте что! – выругался Аритомо, – удар только тогда удар, когда наносится всеми силами!

Но зря главнокомандующий волновался. После пяти дней ожесточенных боев, когда японская пехота шла в атаку волна за волной, у Цинских войск в провинции Гицзю осталось лишь четыре знамени33 из пятнадцати. У других офицеров ситуация состояла тоже отлично! Тот который играл за Таро Кацуро, доложил, что на пятый день операции с поля боя бежали десять знамен из шестнадцати, а играющий за Такахаши доложил о победе над восемью знаменами из семнадцати.

Ито был доволен как слон, когда по прошествии месяца после начала наступления на войска империи Цин противник отступил из всех провинций. Но, его обдало холодным душем, когда наблюдатель доложил, что в целом Цинские войска потери понесли незначительные и отступают в порядке, а в тылу готовятся пополнения, и континентальная империя рассчитывает сражаться до победного конца, не взирая на потери, и уступать кому, кому, но японцам, явно не намерена.

Маркиз потребовал игру прекратить, ему все стало понятно. Необходимо устроить Цинам второй Седан34.

Фото 15 – Карта битвы при Седане (1 сентября i870 года).

Маркиз достал карту знаменитой битвы, долго ее разглядывал, а затем велел пригласить главу армии, и командиров всех дивизий расквартированных в Аннаме, а также прибывшего сюда министра государственной безопасности, и по совместительству руководителя министерства иностранных дел Иноуэ Каору. Самураи собрались на следующий день, все в парадной форме одежды, понимая, что совещанию предстоит быть особенным.

Начал свою речь, с разрешения премьер-министра Иноуэ Каору:

– Как Вы знаете господа, я являюсь не только главой министерства внутренних дел, но и главой министерства дел иностранных. Мною, за прошедший месяц, с указания маркиза Ито были казнены казнокрады в Нагаоке и Мариоке, а теперь я прибыл сюда в Аннам, разобраться с местными князьками. Моя работа, конечно, не делает мне чести как самураю, но я служу тоже своей стране, хоть и не на поле брани, но моя работа трудна и необходима, надеюсь Вы понимаете?

– Как Вы вспарываете животы местным князькам, тем самым освобождая хару35 от бренного тела, погрязшего в деньгах, женщинах, вине, тем самым деградируя и не развиваясь нам не очень интересно. Вы просто делаете им тем самым услугу в следующем воплощении превратиться в более достойного человека. Расскажите лучше о международном положении, сейчас весной i885 года, на фоне каких международных отношений должна пройти наша акция в Южных регионах империи Цин, – попросил Ито.

– В данный момент явная военная агрессия проводится Германской империей против Занзибара