Тимур медленно опустил голову, соприкосая нас лбами и я чувствовала, как его горячее дыхание щекотало кожу. Мы стояли так не двигаясь секунд десять и я не позволяла себе открыть глаза. Только не сейчас, когда он так близко. Не сейчас, когда от здравого смысла остались лишь крохи.

Желание кричать на него во все горло стало практически не контролируемым. Хотелось стучать кулаками ему в грудь лишь бы достучаться до его бесчувственного сердца. Хотелось дать ему пощечину. Избить до полу смерти лишь бы он объяснил мне почему, поступал так со мной даже тогда, когда был шанс все исправить. Обида. Во мне сидел обида и она съедала меня как маленький червячок.

Мы не шевелились секунд десять, а после Тимур быстро вышел из туалета, захлопывая за собой дверь. Теперь не чувствуя на себе горячее дыхание, становилось холодно, из-за чего кожа покрывалась противными мурашками. А сердце стало ныть от боли, что все сильнее заполняла меня. Я чувствовала себя паршиво, потому что соврала ему. Я сделала больно ему и от этого больно было мне.

Но я знала, что это правильно. Знала, что так будет лучше для него. У меня есть муж, у него девушка и было поздно что-то менять. И как всегда нацепив улыбку до самых ушей, я вышла из туалета, оставляя все это за дверью.

Тимур. Три года назад.

Наверно где-то час я не верующим взглядом гипнотизировал перевернутый стол. И мысленно прибил свои ноги гвоздями к паркету лишь бы сейчас не сорваться со всех ног за ней. Но с каждой секундой это рвение контролировать было все сложнее, потому что оно росло в геометрической прогрессии. Поэтому я быстро подошел к бару открывая первую попавшуюся бутылку с жидкостью, в надежде, что это хоть на немного меня успокоит. Виски. Отлично.

Сделал несколько больших глотков, слегка морщась. Жидкость обожгла горло, распространяя по всему организму тепло. Стало немного лучше и я повторил те же действия, делая еще несколько глотков.

Не знаю сколько часов я просидел на полу своего кабинета с бутылкой виски. Но исходя из того, что она была практически пустая, прошло немало времени. Пить было плохой идей, потому что теперь боль вперемешку со злостью лишь усилилась. И желание разнести все вокруг к чертовой матери стало не контролируемым, потому именно это я сейчас делал.

-Какого черта ты так поступила! Тварь! - орал я во все горло разбивая торшер о стену. Звук разбитого стекла принес какое-то удовлетворение и я продолжил разносить весь кабинет.

И когда громить больше было нечего я медленно опустился на пол, делая последние глотки обжигающей жидкости. В абсолютной темноте и полном хаосе, что творился у меня в душе, а не только в комнате я вдруг осознал, что не могу с этим справится. Не могу черт побери! Слезы против воли брызнули из глаз, обжигая щеки горячими струйками.

Дерьмо!

Я рыдал как гребаный школьник, которому разбили сердце. Еще никогда я не чувствовал себя настолько паршиво. Еще никогда мне не было так больно.

-Чертова ведьма! - прошипел я сквозь зубы, зажмуривая глаза.

Хотелось скулить как побитая собака. Я был готов собственноручно оторвать себе голову лишь бы не думать о ней. Она стала моим проклятьем. Моим личным кошмаром и одновременно с этим она была лучшим, что когда-либо случалось со мной.

Дверь со скрипом открылась и в кабинет кто-то вошел, останавливаясь в дверях. Я видел лишь силуэт, потому что взгляд затуманенный алкоголем не позволял мне сфокусироваться на вошедшем.

-Тимур Альбертович, вам нужно поспать, - подал голос один из охранников моей системы безопасности.

Медленно поднял голову, пытаясь разглядеть этого бессмертного.