Машина подъехала к дому. Отец Винры нажал на педаль, которая отсоединяла колесо, в котором бежал балаза, а затем нажал на педаль, которая приводила тормоза в действие. Они остановились. Вайпакула накинул на колесо балазы темное покрывало. Это был способ успокоить зверька. В темноте балазы спали, поэтому перемещаться можно было в основном в дневное время, а ночью только с подсветкой, которую включали внутри колеса.

– Наконец-то мы здесь! – сказал он. – Пойдемте внутрь.

– Интересно, они уже здесь?

– Риза, ты видела когда-нибудь, чтобы Фира пришел позже?

– Ты прав, он обстоятельный и пунктуальный. Но я не вижу их машину.

– Да, ее нет. А это чья? Ладно, заходи, – сказал он и открыл перед своей женой дверь.

Когда они зашли, действительно семья Фиранэйвы уже сидела за столом. Никто не ел: они ждали своих друзей. Все были очень рады видеть друг друга. Мужчины пожали друг другу руки, а женщины, взявшись за руки, начали оживленно расспрашивать о жизни друг друга. Здесь Винра заметил, что Фила не улыбается и пребывает в сильном смущении. Он посмотрел ей в глаза, но она потупила взор. «Похоже моя догадка верна», – подумал он. Фиранэйва попросил хозяев принести еды. Это был небольшой, но по-крестьянски добротный пир: хлеб, крестьянский суп, пироги, закуски, фрукты, ягоды – все, что любил Винра. Он попытался поговорить о чем-нибудь с Филой, но она была вся не своя, и их разговор не клеился.

«Да… Все же и так понятно. Я давно хочу на ней жениться. Она похоже тоже. Да и родители наши это давно поняли. Да, что родители, весь двор понял! Взять бы, да все прямо сказать, но нет же … традиции…», – думал он про себя, а затем вспомнил, как отец все время учил его соблюдать традиции и быть сдержанным, потому что не все люди такие прямолинейные как он с матерью, и надо считаться с их чувствами, ничего страшного не произойдет, если что-то случится чуть позже. Надо уметь ждать, надо быть терпеливым. Вспомнив это, он успокоился и стал слушать разговор своего отца с Фиранэйвой.

– Ты нового балазу купил? – спрашивал отец.

– Да, пришлось. Мой уже старенький стал, бегает медленно, видно, что не тянет.

– А старого куда дел?

– Да, никуда. Пусть в нашей семье свою жизнь доживет. Он к нам привязался. Уходить в лес не захотел. Прокормим мы его. Ничего страшного, не сбеднеем.

– Ты всегда добрый был, я тебя за это люблю. А машина, где твоя?

– Продал, купил новую, новый балаза просто зверь, он бы на старой колесо сломал.

– Ага, из-за колеса, значит, новую машину купил?

Фиранэйва засмеялся:

– Не только.

Винра слушал их разговор, который был в принципе ни о чем, но он знал, что его отец, да и его друг, люди умные, и отец сходу понял, что стоящая у кафе новая машина принадлежит Фире, и скорее всего, догадался, что Фира купил новую машину не из-за нового балазы; но просто они хотели, чтобы Фила расслабилась и ждали, когда это произойдет. Винра взглянул на Филу, она уже спокойно сидела и слушала разговор их мам, который по всей видимости носил такой же успокоительный характер. Ему все интереснее становилось наблюдать за этим представлением. Уплетая капустные пирожки, он поглядывал то на мужскую половину, то на женскую, то на Филу. Как отцы, так и матери продолжали болтать о каких-то неважных вещах. Винра заметил, что они время от времени украдкой поглядывали на Филу, которая начинала вести себя все более непосредственно, и в конце концов начала смеяться. Вообще характер у нее был веселый и жизнерадостный, хотя и довольно застенчивый. Услышав смех своей дочери, Фиранэйва поднялся из-за стола и сказал: