Вадим согласно закивал, а я лишь взглянул на него.

– Между вами какой-то конфликт?

Назар, молча, затянулся еще раз и медленно выдохнул дым.

– Типа того, но это абсолютно никак не отразится на нашей работе. – Коротко ответил он, давая понять, что данная тема не для обсуждений.

– Хорошо, но, если что… – начал было друг, но Назар его оборвал.

– Клим, не переживай, все будет в полном порядке. Просто я не ожидал такой встречи сегодня, и это слегка выбило меня из колеи.

Пока он курил, погрузившись в собственные размышления, я успел его рассмотреть. Он был высок, темно-бордовое поло подчеркивало его широкие плечи и мускулистые руки. На левом запястье были часы на кожаном ремешке, который во всем его холеном облике выделялся своей затертостью. На лице была идеальная эспаньолка, нос прямой, а глаза синие. Волосы иссиня-черные, модная стрижка которых подчеркивала крупные кудри. Он был довольно красив.

Посидев еще пару часов, я решил выдвигаться, поэтому слегка коснулся руки Иванны на подлокотнике кресла, чтобы привлечь ее внимание.

– Едем домой? – Спросил я, когда она взглянула на меня и сразу же с улыбкой закивала в знак согласия. Мы поднялись с кресел, попрощались и попросили, не провожать нас.

Когда мы шли к выходу, я чувствовал спиной тяжелый взгляд. Едва коснувшись поясницы Иванны, я распахнул дверь и пропустил ее, а сам оглянулся. Назар прожигал меня своими глазами, в которых плескались очень глубокие чувства: отчаяние, боль, зависть и что-то еще…

Но вот что именно я не успел понять.

Любовь?

Когда я вышла на улицу, то первым делом вдохнула полной грудью, меня страшил момент ухода. Поэтому когда Гордей спросил, еду ли я с ним, то я сразу же согласилась. Лея нагнала нас уже возле машины:

– Гордей! – Окликнула она его, и я заметила у нее в руках коробку, перевязанную лентой. – Ты же не думал, что сбежишь от меня без подарка?

– Ну-у-у, Лея, прекрати! – Закатил он глаза и нахмурился.

– Не рычи… Я же так, чисто символически. – Она обняла его. – С днем рождения, Гордейка! Я верю, что когда-то этот день снова станет твоим праздником.

Гордей взглянул на нее с благодарностью и теплотой:

– Спасибо.

– Хорошего вечера, – пожелала она нам, помахала на прощание и направилась обратно в ресторан.

Мы сели в машину, и Гордей открыл коробку, где на подарочной подложке лежала металлическая термокружка с гравировкой «Спасибо за ТАКУЮ жизнь!»

– У тебя сегодня тоже день рождения? – В полном замешательстве спросила я.

– Да, – коротко ответил Гордей, задумчиво глядя на надпись и проводя по ней своими длинными пальцами, а потом аккуратно убрал коробку на заднее сидение, пристегнул ремень и начал выезжать. – Но я его давно не праздную, – тихо добавил он.

– По какой причине? – Спросила я.

Сегодня на нем были темно-синие джинсы, черная футболка и серый трикотажный пиджак, отчего и глаза стали оттенка грозового неба. Он просто поднял на меня их, и я почувствовала, как тело покрывается мурашками, а волоски на коже приподнимаются, словно наэлектризованные. Потом Гордей перевел взгляд на дорогу и снова очень тихо заговорил:

– Мои родители погибли в автокатастрофе в этот день, 11 лет назад. – Он замолчал, а я не знала, что ему сказать, ведь такую боль, как потеря самых близких и родных людей, ничем нельзя притупить. – В тот день дождь лил с утра, я просил не приезжать их, но мама была ужасно упрямая… А отчим так ее любил… – Он сокрушенно покачал головой, он был такой расстроенный и потерянный, что я просто накрыла его горячую ладонь, лежащую на рычаге переключения скоростей, своей.

– Я знаю, что ты чувствуешь… – Пробормотала я. – Эта тоска утихает, но не исчезает до конца.