— Аня, — представляюсь. — Спасибо вам большое. Дальше вы сами?

— В смысле сам? — вскидывает брови Тимур. — А как же ваша бабушка?

— Так она не моя бабушка, я просто ее увидела и помогла, — развожу руками.

Лицо нового знакомого вытягивается. Чему он так удивляется?

— Разве вы не… — чешет он затылок, — ладно, неважно.

— Ну, тогда я пошла.

Я разворачиваюсь и ухожу.

Странный какой-то этот Тимур. Интересно, что он там себе думал?

И почему вообще помог? Впрочем, какая разница, главное, что сделал это.

Вскоре я, жутко волнуясь, захожу в кафе и верчу головой из стороны в сторону. Илоны еще нет. Занимаю столик у окна, звоню хозяйке третьей квартиры и отменяю просмотр.

Только кладу телефон на столик, как вижу: на стоянку у кафе подъезжает такси, и из него выходит Илона.

Стоит ей зайти внутрь, как я начинаю переживать пуще прежнего.

Что она мне скажет?

11. Глава 11. Подозрения? Уверенность!

Аня

Илона присаживается напротив меня. Бледная, глаза опухшие. Настолько опухшие, что я как-то сразу понимаю: это не от недосыпа — от слез. И взгляд потухший. И нервничает она не меньше моего.

Впрочем, я едва ли выгляжу сильно лучше. Пока была у Лизы, немного привела себя в порядок, но бессонная ночь и слезы сказались и на мне.

К нам подходит официант, и мы заказываем кофе.

— О чем ты хотела поговорить? — перехожу к делу.

— Я… — Илона опускает взгляд и громко сглатывает. — Спасибо, что согласилась встретиться. Ань, хочу, чтобы ты знала: я действительно не подозревала, что Давид женат. Я рассказывала о нем, не догадываясь, что говорила о твоем муже.

Я болезненно морщусь. Всю ночь крутила в голове ее дифирамбы в адрес Давида. Не хотела, но они лезли и лезли без спроса, гремели оглушающим набатом.

Илона убирает волосы за плечо, оголяя шею, и я замираю.

В голове сразу рисуется живописная картинка, как муж обнимает ее сзади, как наклоняется, нежно целует ее шею, что-то горячо шепчет ей на ухо.

Или страстно прижимает к себе, скользит ладонями по ее стройному телу, несет в кровать, и там…

Сколько этих картинок я видела сегодня вместо сна — не счесть. Каждая острым уколом впивалась в сердце, сводила с ума.

Я ведь радовалась за подругу, желала им счастья. Желала ей счастья с моим собственным мужем!

Издевательское у судьбы чувство юмора…

Впрочем, если бы не Илона, неизвестно, сколько еще времени я бы пребывала в облаках, в стране радуг и розовых единорогов. Падать оттуда на землю оказалось зверски больно.

— Вы встречались полтора месяца? — решаю уточнить, хотя и так знаю ответ.

— Да.

Спросить, как именно познакомились? Нет, не стану. Мне и так настолько плохо, что усугублять страдания — это расписаться в собственном мазохизме.

Да и что мне это даст? Очередное подтверждение, что мой муж — козлище? Я уже в курсе.

— Ты, наверное, не веришь мне, считаешь, что я специально это подстроила, да? — печалится Илона.

— Я думала об этом, — не скрываю.

Я действительно долго размышляла, не подстава ли это со стороны подруги. Ну, а что, вдруг она продумала план и реализовала его как по нотам: сначала знакомится со мной, потом «знакомит» меня с моим мужем. Я ухожу от него, а она, радостно потирая руки, забирает его себе. К тому же она так настаивала на встрече…

— И к какому выводу пришла? Если ты мне не веришь, — заламывает руки Илона, — я могу показать сообщения, где мы договариваемся о первом свидании. Там видно даты и по самой переписке понятно, что встреч до этого не было.

О нет, увольте.

— Не нужно. Я тебе верю.

Верю, потому что кое-что не сходится. Вчера Илона просила о встрече не в первый раз. Первые два — когда Давид был дома. Я хорошо это помню как раз потому, что отказывала, ведь мы проводили время вместе с дочкой.