– Сегодня не спи, – сказал он.

– Надо же писать письмо, – Людвиг попробовал улыбнуться, но вышло не очень убедительно. – Ты мне поможешь?

– Помогу.

И не только с этим. Надо бежать ночью. Но если дойдёт до боя, то нужен человек, который умеет драться. И который не должен платить так много за свою свободу.

Жаба, сам того не подозревая, усложнил побег. Их увели в другую часть пещеры, которую Эйнар знал не очень хорошо. Чтобы попасть к ближайшему проходу, придётся пройти через несколько залов, набитых людьми. Почти невозможно. Надо было бежать раньше.

Он сидел у стены, обхватив себя руками. Слишком холодно. Слишком далеко до Врат. Хорошо, что жилет не забрали, без него он бы чувствовал себя неуютно. В едва видимом свете от почти затухших углей можно разглядеть нескольких рыцарей, которые передавали друг другу фляжку с чем-то крепким и что-то обсуждали между собой. Говорили о богатстве, свалившемся на голову, не иначе. Слишком возбуждены, чтобы сразу лечь спать.

Людвиг уселся рядом. Для него приготовили свечу, тут же погасшую на сквозняке, свиток бумаги и свинцовый стержень для письма.

– Поможешь написать?

Он действительно не умеет или до сих пор придуривается?

– Раз уж я единственный грамотный среди нас, – ответил Эйнар, притянул его к себе и зашептал: – Будь готов. Мы сбежим.

Парень открыл рот.

– Куда? Как?

– Тише. Жди моего сигнала.

– Но ведь мы дали слово.

Эйнар едва ему не врезал. Как же сложно с этими дворянчиками.

– Знаешь, что он с тобой сделает, если ты не заплатишь?

Людвиг кивнул.

– Так что будь готов. Или я оставляю тебя тут и сбегаю сам.

– Что надо делать?

Эйнар откашлялся и взял потухшую свечу. Остаётся надеяться, что рыцари распивают не первую фляжку.

– Давай-ка писать, – сказал он как можно громче. – Но ничего не видно.

– У тебя же есть свеча, – сказал кто-то из людей Губерта.

– Так зажги её!

Бандит с огромным, достойным короля, носом, достал из уже затухшего костра уголёк и зажёг свечу, но она тут же потухла.

– Да и так всё видно. Пиши на ощупь! – приказал носатый. Язык немного заплетался. – Устроили тут.

– Это же требование выкупа, официальный документ! – вскричал Эйнар. Получилось фальшиво. – Если напишем неряшливо, то его отец даже читать такое письмо не будет! Ты что, не знаешь, как принято у благородных? Он им жопу вытрет, а твой лорд не увидит тех денежек! И что он с тобой сделает потом?

Носатый икнул и поёжился.

– Разожжём костёр.

– Не стоит, – Эйнар улыбнулся. – Чего время терять? Тут сквозняк, напишем там, где его точно нет. В соседнем зале. Или там, где ужинали.

Бандит задумался и почесал макушку. Задачка для него трудноватая, а Эйнар не собирался её упрощать.

– Ладно. Говорун, сходи с ним в соседний зал, пусть пишет.

– Нет, надо вдвоём. Милорд плохо видит, писать буду я. А без его слов я всё напутаю.

– Вечно у вас, грамотеев, всякие сложности. Предки правильно делали, что читать и писать не умели. Жили и не тужили.

Только никто никогда не уточняет, насколько далёкие предки имеются в виду. Но Эйнар сдержал улыбку.

– Куда они денутся из пещеры? – сказал другой бандит и рыгнул.

– Лорд Губерт велел… это самое, – носатый икнул. – Чтобы всё путём было. Да. А ты! Спишь, что ли? Зажги фитиль, да с ними иди, свечу зажжёшь им.

– Фвечу? – спросил стрелок, спящий в обнимку с мушкетом. – Какую фвечу?

– С ними иди, – приказал носатый.

А вот это всё усложняет. Главное, чтобы Людвиг подыграл. В следующем зале приходилось смотреть под ноги, чтобы не наступить на кого-нибудь из спящих, но пару раз Эйнар споткнулся и узнал о себе и своей матери много нового. К счастью, тут тоже дул лёгкий сквозняк и Говорун пошёл дальше.