Я намеренно отстранилась, сделав шаг в сторону, вертела в руках бокал и любовалась живописью. Марк косился на меня, но сам не решился, а старик и не думал облегчать ему жизнь и представлять нас друг другу.

— Людмила Яковлевна, — обратился Марк к даме, — вот и первые покупатели.

Дамочка тут же оживилась, а Платов выдохнул. Радовался, что та наконец отстанет и займется делом. Она впилась в старика, объясняя какой отличный выбор сделан, как ему повезло. Ведь юное дарование, писавшее сей шедевр, непременно станет вписан в историю. Марк немного потолкался возле них и шагнул ко мне.

— У меня есть для вас небольшой сюрприз, — сообщил он, а я растерянно распахнула глаза. — Дождетесь, я принесу через десять минут?

Я мимолетно глянула на старика, будто незаметно разрешения спрашиваю, тот едва прикрыл веки, одобряя, — вот уж тоже артист — тогда я легким пожатием плеч, дала понять, что дождусь. А когда Платов ушел, отправила смс Борьке, через сколько минут он должен подъехать.

Вернулся он через восемь минут, в руках ожидаемо нес мою сумочку. Протянул её и улыбнулся.

— Откуда это у вас? — ахнула я. Надеюсь, он все же порылся в ней, иначе все было бессмысленно. Я повертела её в руках, словно желала убедиться, что сумка действительно моя, и головой покачала: — Я уже с ней попрощалась.

— Вы её в сквере забыли, — ответил он и добавил: — Спешили, вероятно.

— Спасибо, я иногда бываю рассеяна, — смущаясь поблагодарила я. Прижалась к руке Пантелеича и шепнула ему: — Нам ещё не пора?

— Да, конечно, идем, — очнулся он и протянул руку Марку: — Приятно было познакомиться, молодой человек. Хорошего вечера.

Мы продвигались к выходу, а взгляд Марка обжигал спину. Он порывался нас задержать, но кроме фразы «уже уходите?», больше ни на что не сподобился. Готова поклясться он размышлял о нас и пытался отгадать кем мне приходится старик. Отец, дядя, муж, любовник? Стандартные варианты, что он накидал себе, и теперь решает к которому склониться. Без разницы какой он сделает вывод, главное, чтобы думал. Как можно чаще думал обо мне.

На выходе нам вручили уже упакованную картину. Дамочка сработала оперативно.

— Что это? — спросил Борис, принимая сверток из рук Пантелеича.

— Девочка не может без своей театральщины, — вздохнул старик, ныряя в машину. Откинулся на спинку и прикрыл глаза, изобразив вселенскую усталость.  

Борька повернулся ко мне и состроил недовольную гримасу. Ах, да! Я же посмела вызвать недовольство босса! Я отвернулась к окну, всем своим видом демонстрируя, что можешь глазеть сколько угодно — мне все равно. Борис наконец тронулся, и мы покатили. Через некоторое время, оторвавшись от мелькающих за окном улиц, я все же сказала:

— Мне действительно понравилась эта работа, вычтете стоимость картины из моей доли.

— Совершенно уверен, что объект готов, — не открывая глаз сказал Пантелеич, — нужно заканчивать с этим делом.

— Я поспешу, — заверила я.

Все оставшиеся дни до спектакля, Борька изводил меня вопросами. Бездействие ему моё не нравилось. Старик поглядывал с неодобрением, видя, что я никуда не спешу и который день торчу дома. Я, конечно, выходила в магазин или в сад, но не по интересующему их делу. На третий день, не выдержав настойчивых взглядов, собрала небольшой рюкзак, в который определила полотенце и купальник и выбежала из дома.

— Ты куда? — выскочил за мной Борька.

— В четверг я иду в театр, надеюсь, и он притащится. Пока всё по плану, Борь, успокойся, — заверила я. — А сейчас мне необходимо купить кое какие вещи, подготовиться.

— Тебя отвезти?

— Я сама, Борь, не нужно.