Я незаметно сглотнула. Сделав вид, что этот парень вовсе не по мою душу здесь стоит, спокойно развернулась, чтобы сойти по лестнице с другой стороны, но уже через пару шагов поняла – дело действительно дрянь. По ней уже поднимался второй кавказец-амбал, только постарше.

Сердце тревожно застучало под ребрами.

Я не остановилась, но шаг замедлила. Незнакомец в свою очередь целенаправленно двигался мне навстречу, нагло глядя прямо в глаза.

– Пропустите! – потребовала я негромко, но смело, когда поняла, что он не собирается отходить.

Черноволосый мужчина с брутальной бородой остановился и слегка прищурился.

– Прости, сестра, не могу.

Я нервно стиснула лямку рюкзака, ощущая, как тело начинает жалить паника.

– Что это значит? – опасливо спросила я.

– Ничего личного, красавица. Саид Илдарович дал мне четкие указания, и я им следую, – невозмутимо ответила бородач. Затем он опустил взгляд на мою сумку и вдруг бесцеремонно выхватил ее из моих рук. – Не стоит тебе носить такие тяжести. Пойдем, помогу занести!

Я вспыхнула от противоречивых эмоций гнева и страха.

– Вы не имеете права меня задерживать!.. – проговорила я сквозь стучащие зубы, отступая от мужчины.

Медленно нагоняя меня, он холодно приподнял бровь.

– Да ты не нервничай, сестра! Иди в комнату – отдохни там, почитай. Или я сам тебя туда занесу, – предупредил он, резко сменив дружелюбный тон.

Сзади послышались шаги, и я порывисто обернулась. Второй кавказец уже демонстративно открыл дверь корпуса, оставаясь внешне абсолютно равнодушным, будто робот!

– Иди-иди, – нетерпеливо велел бородач.

Он проконтролировал, чтобы я непременно вернулась в комнату. Там небрежно бросил мою сумку на кровать, а уходя, громко хлопнул дверью.

Задыхаясь от возмущения и безысходности, я сжала руки в кулаки, беспощадно впиваясь ногтями в ладони. Эмоции требовали выхода, жгли, мучали мою и без того расшатанную психику. Несдержанно взвыв, я кинулась к прикроватной тумбочке, схватила лампу и со всего размаху бросила ее в дверь. Осколки эффектно усыпали деревянный пол, но мне оказалось этого мало. Не найдя ничего потяжелее, я выдернула из шкафа вешалку и принялась безжалостно бить ею по мебели, разбивать зеркала, вазы – все, что попадалось на пути! И никто не помешал мне крушит комнату.

Усталость накатила не сразу, но внезапно. Отбросив вешалку, я села у стены и стукнулась о нее затылком. Даже плакать не получалось. Из груди вырывались лишь беззвучные всхлипы и ропот.

Потому что сама виновата…

Дурочка доверчивая, это все из-за твоей наивности! Только себя вини.

Злость на Саида не меньше отравляла разум. Негодяй… Зачем ты это сделал?! Если они придут в твой отель и поделом тебе! Мне уже не было жаль никого… Я ведь предупреждала. Предупреждала!

Перед глазами буквально застыли песочные часы, в которых очень быстро таял песок. Время работало против меня. Все, черт возьми, против меня!

Где-то час спустя в комнату постучали. Я тут же напряглась и враждебно уставилась на дверь, через которую вошла Карима.

– Ай, Аллах, что здесь такое творится?! – беспокойно воскликнула она, едва не выронив поднос, уставленный едой.

Я ничего не ответила, когда работница поймала меня взглядом. Даже с пола не поднялась. Продолжала сидеть и смотреть на Кариму исподлобья, а она, будто стыдясь, опустила голову. Значит, тоже все знает? Поэтому, как ни в чем не бывало, и прошла к тумбочке, на которую поставила поднос. А затем принялась заново стелить переворошенную в хлам постель, будто так и надо.

Погляди, какая заботливая.

Я бессовестно наблюдала, как работница убирает устроенный мной бардак, совершенно не собираясь ее останавливать. Даже с каким-то нездоровым чувством удовлетворения наблюдала.