Матери я старалась изъяснить по-своему. Но она была непреклонна.

«— Я не позволю навредить нашей репутации из-за твоих ночных похождений по сомнительным местам», — звучат то и дело в голове ее слова.

Я отчего-то надеялась, в глубине души, что она все же не станет наезжать на меня. Сыпать обвинениями. Однако этому было не суждено случиться. Она знала куда бить. В какие точки. И как меня задеть...

«— Я была не у Аделины, — произнесла я тогда в попытках успокоить ее.

— А у кого?

— У другой подруги. Ты ее не знаешь. Она из другого университета. И на другом факультете. Мы познакомились на одном из форумов. Хорошая девочка. Из приличной семьи.

— И что же ты там делала?! У нее дома?

— Мне стало плохо, выйдя из клуба и мы решили поехать к ней, так как живет она совсем близко от того места.

— От того места? Это клуб, Альмира. Клуб! А почему ты не позвонила?

— После принятия таблетки обычно клонит в сон. Вот и я не удержалась, а затем уснула. И только утром, когда уже бежала домой, открыла телефон и увидела ваши звонки. Пропущенные. В спешке забыла обо всем на свете. Хотела успеть к вам и все объяснить. Как есть.

— Альмира, если ты меня обманываешь... То тебе мало не покажется! Я не хочу, чтобы наша фамилия очернилась прессой, если ты что-нибудь сотворила. У нас кристально-чистая репутация!».

Тяжело вздохнув, я мотаю головой, словно стряхивая с нее все слова матери и колкие фразы Руслана. Вырываю насильно себя из тягостного прошлого.

Получается, откровенно ужасно. Как впрочем и уснуть. Сна ни в одном глазу.

Я мечусь по кровати. Сжимаю простынь руками, чувствуя, как капля за каплей с глаз скатываются слёзы. Не могу сдержать их.

Сейчас, когда я одна… Наедине с собой. Могу вдоволь дать волю эмоциям. Завыть, как раненая волчица в подушку и проклинать день, когда я пошла в тот клуб.

Такие мысли одолевают меня вплоть до глубокой ночи. Я обвиняю не только те обстоятельства, при которых попала к чужому мужчине, но и себя… за слабовольность. За то, что не поняла сразу, что со мной и не приняла меры.

Просто не ожидала полного помутнения рассудка. Не думала, что со мной это когда-то может случиться…

Не в этой жизни.

На учебу идти не получается, как бы я не хотела и какой бы ответственной не была. Просто не могу. У меня нет на это никаких моральных сил. Я выжата, как лимон. Поэтому весь оставшийся день я лежу, глядя в одну точку. И только утро следующего дня даёт толчок жить дальше. Как-то попытаться принять действительность, несмотря на бушующий ураган внутри. А главное... Не подавать виду, что мне плохо. Иначе родные начнут копать глубже и поймут в чем дело. А этого совсем не хочется.

Опять эти скандалы. Упрёки…

— Альмира! — кричит подруга при виде меня. — Где ты была?! Какого черта исчезла так быстро? Ты знаешь, как мы все волновались! А я — особенно! Хоть бы позвонила мне!

— Я в порядке, — натягиваю на лицо улыбку. Говорить о том, что случилось — стыдно. И больно. Если произошедшее случайным образом распространиться по всему вузу — я этого не переживу. Это будет настоящий позор и повод для всяческих издевок. Потом такая слава за мной заклеймится и уже будет невозможно переубедить людей считать иначе. Но ещё хуже они могут перевернуть все вверх дном. В другую сторону, а этого допустить я никак не могу.

— Точно?

— Да, просто голова разболелась, поэтому и решила уехать пораньше. Не стоило переживать. Тем более, я...

Осекаюсь на полуслове. Замираю, будто прибитая к полу гвоздями.

Мой взгляд цепляется за знакомую фигуру.

В пяти метрах от меня стоит Сулейман.

По телу проходит озноб, вызывая сокращение одеревеневших до болезненного покалывания мышц.