– Строгого режима, – спокойно пояснила Сашина мама. – Ты сегодня заглядывала в гости к бывшей невесте моего сына, а сразу после твоего ухода их дом загорелся. Олеська и её мать заживо сгорели. Ужасная смерть… И мне не составит труда убедить следователей, что это было умышленное убийство на почве ревности. Ты всё хорошо расслышала?

Юля завершила звонок и отложила телефон в сторону, отказываясь верить своим ушам. Снова включила свой ноутбук и нашла на местном сайте новостей информацию о пожаре на улице, где жил Саша. Олеся и её мать действительно погибли в огне, а причиной трагедии предварительно было назван поджог.

Спать Юле расхотелось совершенно. В голове роились воспоминания прошедшего дня и невесёлые мысли о том, что Светлане Борисовне и правда ничего не стоит подставить несостоявшуюся невестку, лишь бы удержать сына при себе. «Она ничего не может мне сделать. Наша семья заговорённая от любых бед и напастий», – пыталась утешить себя девушка, но легче от этого не становилось. Если чокнутая женщина способна заживо сжечь неугодных ей людей, то уж дать обвинительные показания в полиции для неё точно раз плюнуть. Вряд ли колдовская защита, даже если она есть, способна противостоять таким проявлениям реальности, как клевета и уголовная ответственность.

Первое пришедшее на ум решение казалось самым правильным – засунуть свою любовь подальше, навсегда выбросить Сашу из своей жизни и постараться забыть о нём. Перестрадается, переплачется, перетерпится, и со временем всё встанет на свои места. Возможно, где-то впереди на жизненном пути есть настоящее счастье. Но… Где гарантия, что когда-нибудь Юля не встретится случайно с Сашей на улице, а Светлана Борисовна не сочтёт эту встречу намеренной? И что тогда? Что делать-то? Жить в постоянном страхе или бежать куда-нибудь подальше из города, где живут эта сумасшедшая ведьма и её сын?

В том, что Светлана Борисовна действительно способна колдовать, девушка уже почти не сомневалась. Если это не так, то почему Олеся и её мама не выбежали из дома, когда начался пожар? Почему вообще этот пожар случился, причём сразу же после ухода Юли? Стечение обстоятельств? Или всё-таки магия?

К утру от всех этих мыслей голова у Юли болела так, что она поехала не на работу, а в поликлинику. Взяла больничный до конца недели, села в пригородный автобус и поехала туда, куда забыть дорогу мечтала с самого детства.

Когда Юле было восемь, Зинаиде Трофимовне уже перевалило за семьдесят. Глупо было надеяться, что старуха всё ещё жива, но Юля надеялась, потому что у неё имелись вопросы, ответить на которые могла только эта жуткая женщина.

Покосившийся забор, неухоженный двор, прогнившие доски крыльца – ничего не изменилось с тех пор, как восьмилетняя Юлька уезжала из этого дома почти двадцать лет назад. Разве что гнилых и перекошенных деталей стало больше, да дровяной сарай наконец-то рухнул. Дом выглядел совершенно заброшенным, и только узенькая тропинка в густой траве свидетельствовала о том, что сюда кто-то регулярно ходит.

– Есть кто живой? – крикнула Юля в темноту прихожей, осторожно приоткрыв тяжёлую дверь, болтающуюся на одной только верхней петле.

– Да что ж такое-то? Помереть не дадут спокойно… – донеслось из глубины дома, пахнущего плесенью и мышами. – Ну входи, коль пришла. Я сама не встану уже.

Девушка опасливо покосилась на хлипкую дверь и провисшие балки потолка, но всё же осторожно проскользнула внутрь дома. Зинаида Трофимовна лежала на старой широкой лавке, которая когда-то давно служила Юле постелью. Осунувшееся морщинистое лицо, глубоко запавшие глаза, неприятный запах давно немытого тела – старуха, похоже, действительно собиралась наконец-то отойти к праотцам и явно была не слишком довольна тем, что ей помешали.