– Мама? – просипела еле слышно, различив в мутной пелене родное лицо.

– Не разговаривай, тебе нельзя, – откуда-то издалека донёсся голос матери. – Я сейчас доктора позову.

Юля поймала её руку и прошептала:

– Саша…

Роза Антоновна осторожно освободила запястье от пальцев дочери и отвела взгляд.

– Саша в СИЗО.

– Почему?

– Он ждёт суда за убийство своей матери.

– Но…

– Юля, тебе нельзя разговаривать. У тебя трещина в черепе и чёрт знает что в мозгах. Ты почти неделю в сознание не приходила, а это не шутки. Лежи и молчи, а я схожу за доктором.

Роза Антоновна вышла из палаты, оставив дочь наедине с разбегающимися мыслями. Саша в тюрьме. Он убил свою мать. Его будут судить… Да уж, при таком раскладе им точно не видать общих детей, как своих ушей. «А ты в магазине когда хлеб покупаешь, тоже у продавца спрашиваешь, из чего цена складывается? Колдовство всегда так устроено, что от чего-то отказаться надо, чтобы что-то получить…» – неожиданно всплыли в памяти слова Зинаиды Трофимовны, и Юля почувствовала, как по щекам заструились слёзы.

Цена… Кто же мог знать, что эта цена будет из стольких потерь сложена? Какие общие дети, если теперь даже о совместном будущем речи быть не может? Сашка не простит ей гибель Светланы Борисовны, а несколько лет колонии вряд ли улучшат его отношение к бывшей невесте. Да, защита от влияния матери ему теперь точно гарантирована, но… Почему именно так? Ведь это не магия никакая, а дурацкое стечение обстоятельств. Можно было и без заговорённой воды обойтись с тем же результатом – просто залезть во двор и заглянуть в окно.

«Нет никакого колдовства. Есть глупость, непредусмотрительность и безрассудство», – пришла к окончательному выводу Юля. И сразу же подумала: «Но если колдовства нет, то как я могла слышать голос Саши, который сейчас в СИЗО? Слуховые галлюцинации? Или всё-таки что-то магическое в этом мире существует?»

– Скоро меня отсюда выпустят? – Саша сердито уставился на адвоката, который, судя по поведению, в виновности своего подзащитного не сомневался ни минуты.

– Боюсь, что нет, – поморщился в ответ правозащитник. – Раньше у следствия были только ваши отпечатки на орудии преступления, а теперь есть ещё и мотив.

– Я её не убивал, – сдвинул брови молодой человек.

– В вашей ситуации отрицание вины только всё усугубит, Александр Петрович. Я советую вам сделать чистосердечное признание, пока это ещё имеет какой-то смысл. Да, состояние Юлии Павловны не позволяет считать её показания достоверными, но следователь вам попался дотошный. Он ведь всё проверит.

– А Юля-то здесь при чём? – ещё сильнее нахмурился Саша.

– Ваша бывшая девушка полагает, что конфликт между ней и вашей матерью мог стать причиной трагедии, – пояснил адвокат. – Только вы почему-то об этом конфликте в своих показаниях не упомянули, хотя мотив для убийства проистекает именно из него.

– Да какой конфликт? – Саша нервно потёр переносицу. – Они видели друг друга один раз всего, когда я их познакомить пытался. Мама повела себя по-свински тогда, Юля расстроилась. Всё, больше они не общались.

– А Юлия Павловна утверждает, что Светлана Борисовна угрожала ей по телефону, – поделился информацией юрист. – Вы об этом ничего не знаете?

– Нет.

– И что Светлана Борисовна пыталась задушить вашу бывшую невесту, вы тоже не в курсе?

– Бред какой-то, – Саша откинулся на спинку стула и запустил пальцы в волосы. – Я всё рассказал следователю и вам.

– Да-да, я помню, – устало вздохнул адвокат. – Вы вернулись с работы, нож нашли на крыльце, мать обнаружили на полу в доме… Александр Петрович, если вы и дальше намерены скрывать от меня важные факты, можете просто отказаться от моих услуг.