Он отпустил ее руки, но Ася уже не хотела сопротивляться. Ее пальцы сжали хлопковую ткань простыни, когда Константин подцепил край ее белья и медленно потянул вниз. Она громко застонала от впервые испытанных неведанных острых ощущений. Не испытывая ни стыда, ни смущения, Ася погрузилась лишь в то удовольствие, что дарили умелые ласки Константина.

Он был уверен, что выдержит столько, сколько потребуется. Что будет осторожен и нетороплив, но понял, что больше не может терпеть. Он чуть отстранился, давая Асе секунды передышки, одним мощным движением расстегнул разом все пуговицы на рубашке и спешно сбросил ее на пол. Туда же отправилась оставшаяся одежда. Еще несколько секунд на необходимую предосторожность, и вот Константин вернулся к Асе, нависая над ней, всматриваясь в миловидные черты ее лица, в ее глаза, полные доверия и вожделения.

Она потянулась к нему, закрыла глаза и зарылась пальцами в волосы, потянула, не причиняя боли, но подстегивая к действию. Он все еще старался не торопиться, наслаждаясь их близостью.

-Посмотри на меня, - попросил он, и Ася распахнула глаза. И лишь увидев в них не согласие, но мольбу, Константин медленно скользнул в ее тело.

Ее шумное дыхание будоражило кровь, внутри просыпался дикий зверь, который не желал сдерживаться. Константин дал Асе не более десятка секунд, чтобы она привыкла к нему. Он двинулся, вырывая из ее горла громкий стон. Еще раз и еще и поняв, что не он один не может больше ждать, вошел в ритм. Ася подстраивалась под каждое его движение, вторила ему так, словно их тела были едины. Звала его, просила, умоляла сама не понимая, о чем. То ли прекратить ее сладостное мучение, то ли продолжить растягивать это наслаждение.

Когда, казалось, большего напряжения быть уже не может, когда сладострастное тянущее чувство внутри приобрело форму грядущего взрыва, ее тело содрогнулось, повинуясь этому блаженству, резко возникающему и с каждой долей секунды нарастающему, накатывающему взрывной волной и, наконец, достигающему самого пика, когда стирается все, и остается только бесконечное наслаждение.

Она опомнилась лишь тогда, когда Константин, обхватив ее тело, перекатился на кровать, устраиваясь так, чтобы Ася лежала на его груди. Он тяжело дышал, и Ася слышала, как сильно колотится его сердце. Они лежали так в молчании, приходя в себя и пытаясь понять, что произошло.

Константин прижимал к груди ее хрупкое тело, а пальцами перебирал янтарные пряди, раздумывая над тем, что совсем не представляет себе их расставание. Она захочет уйти сейчас? Или останется до утра? Придет ли еще? И как заставить ее прийти? Еще больше его интересовало отчего Ася все же решилась прийти к нему, ведь за то короткое время, которое он ее знал, Константин успел понять, что у нее есть принципы и надуманные, возможно, навязанные ей обязательства. И измена мужу явно не то, на что она могла легко решиться. Он ждал ее после их расставания, но сам не верил, что она придет. Она ведь тогда спешно уходила, будто убегала вовсе, и вдруг пришла. Сама.

-Почему ты сделала это? – не ведая зачем спросил он.

Ася напряглась, Константин почувствовал это мгновенно, попытался успокоить, но она уже отстранилась, приподнялась и села чуть в стороне, насколько позволяла широкая кровать, при этом повернулась к нему спиной. Она стеснительно натянула на тело белоснежную простыню, прикрыв грудь и спину, и для глаз остались оголенными только узкие плечи, да и они скрывались за копной янтарных прядей.

-Я знаю, что ты обо мне думаешь, - тихо произнесла она.

Константину пришлось напрячь слух, чтобы услышать ее слова.