За спиной кавалькады небосклон имел совершенно другие цвета. Его окрасили густой чёрный дым и высокие языки яркого пламени, исходящие от горящего огромным факелом постоялого двора. К нему по узкой тропинке, ведущей в деревню, с громким плачем бежали две так и не дошедшие до храма для утренней проповеди женщины.

Перед охваченным пламенем домом их ожидали воющие по погибшему хозяину псы, стряхивающие с густой шерсти искры и серые хлопья жирного пепла. На шее одного из лохматых охранников болтался кожаный кошель, доверху наполненный серебром – подарок баронессы Гламорган, знающей не понаслышке, сколь трудно остаться ни с чем на руинах отчего дома…

***

Изабель несколько раз останавливала жеребца и подолгу всматривалась в скалистые хребтины гор. Её не покидало чувство, что за отрядом ведётся слежка. Однако сколько бы ни вглядывалась в уходящие в облака чёрные угрюмые вершины, обнаружить ничего не могла. Даже запаха незаметных преследователей невозможно было учуять: ветер дул в направлении путников. И то, что витало в его оттенках, настораживало не менее неприятного чувства тяжёлого взгляда в спину.

Дерик, приблизившись к подруге, заговорил тихим шёпотом:

– Ты тоже это ощущаешь?

– Слежку?

Рыцарь кивнул в ответ.

– Да. Но не только это меня беспокоит. Я чувствую запах далёких костров.

– Не мудрено. Впереди нас ожидает небольшой городок и замок властительницы Бискайи.

– Нет, я говорю о других кострах – на них жарят не дичь. Я чувствую смрад горелого человеческого мяса.

– Этот костёр догорел несколько часов назад, но вонь от него сохранилась в складках нашей одежды.

Изабель задумчиво покачала головой, отрицая слова бывшего крестоносца:

– И снова нет. – Она посмотрела в бордовые глаза вампира. – Это не костры инквизиции, а запах из детства. Я чувствовала его и перед замком Бедфорд, незадолго до нашего вторжения. Так пахнут горящие трупы. И имя палача, поразившего тех мёртвых людей – чума!

Дерик оглядел сопровождавших их живых рыцарей. Он знал, насколько быстро распространяется «чёрная смерть», а значит, каждому из вверивших им свои жизни людей угрожает опасность.

Бывший монах перевёл взгляд на баронессу, облаченную в одежды воина.

– Ты не можешь ошибаться? Ничего не чувствую, – повёл он носом.

– Нет! Болезнь забрала отца, я отличу её смердящую вонь из тысячи запахов. И эти костры смерти не единичны. Впереди нас ждёт что-то страшное. Я сама очень хотела бы, чтоб мои предчувствия оказались неправдой.

Рыцарь молчал; он помнил, сколь странными казались ему предсказания Изабеллы раньше, но сегодня цыганка открыла источник дара подруги. Для сомнений не осталось причины.

Он хлопнул по чёрному крупу жеребца белошвейки, приказывая двигаться, и направил следом свою кобылу.

– Не оглядывайся больше по сторонам. Не нужно показывать, что мы знаем о преследовании. А вот говорить родным о чуме или нет – решай сама.

Изабель пришпорила коня и понеслась во главе кортежа.

Дерик не отставал. Он ожидал ответа, от коего зависело всё их дальнейшее поведение. Возвращаться в порт и бежать из страны, которую скоро накроет смерть, или остаться в Испании и выполнить возложенное предками на воспитанницу предназначение?

Баронессе хватило нескольких минут на раздумье. Она прокрутила в голове все возможные варианты поведения их отряда и грозящие последствия, сделав вывод, что убегать не стоит. Они станут решать проблемы по мере их поступления. В конце концов, есть средство спасти друзей от любой гибели: в их с Дереком клыках течёт яд бессмертия.

Она обернулась к вампиру и, не поднимая забрало шлема, на ходу озвучила принятое решение: