Нет, Шиза, так дело не пойдет. Соберись и ответь хоть что-нибудь.

– Ну… – я запинаюсь, подбирая слова, – мне всегда было проще метнуть сгусток энергии, чем выговаривать заклинание.

– Я так и понял, – Суртаз кивает в подтверждение своих слов. – Но раз предмет не сохранился, повторим этот опыт позже – в менее экстремальных условиях.

– Как скажете, учитель. Я могу идти?

– Еще одно… – Первый Некромант медленно поднимается со своей кушетки и за пару шагов пересекает разделяющее нас расстояние. – Дай руку.

Не зная, чего ожидать, я поднимаюсь в воздух. Секунду поколебавшись, протягиваю правую руку. Суртаз запускает когтистые пальцы за пазуху своей мантии, а затем достает что-то на длинной серебристой цепочке. Спустя секунду я вижу подвеску – вопреки моим ожиданиям, ею оказывается не глаз в маленькой клетке, а гладкая металлическая пластина – прямоугольная, со скругленными краями. Покачиваясь на цепочке, она поворачивается другой стороной, и я вижу высеченную на ней руну Суртаза и пару маленьких зеленых самоцветов, вставленных в точках пересечения знакомых линий.

Первый Некромант опускает эту подвеску на мою ладонь. Цепочка, будто живая, тут же пытается утащить пластинку за собой вниз, соскальзывая по пястным костям, но я успеваю сжать руку в кулак.

Или мне кажется, или пальцы начинает покалывать?

– Будь осторожна, ученица.

– Вы о чем? – отвлекшись на странные ощущения, я не сразу понимаю, что он имеет в виду. Но догадываюсь, все же, почти сразу же: – Думаете, личи попытаются мне навредить?

– Я надеюсь, им хватит ума этого не делать, – мрачно отвечает Первый Некромант. – Но вполне допускаю, что не всем. Так что всегда держи эту подвеску при себе.

– Это какой-то артефакт? – я раскрываю ладонь и рассматриваю изящное в своей лаконичности украшение.

– Да. Благодаря ему я буду знать, где ты находишься, и почувствую, если с тобой что-то случится.

– Ой… спасибо, учитель, – мне становится одновременно и приятно, и неловко. Хоть умом и понимаю, что такие меры приняты скорее для удобства Суртаза, чем для моей безопасности.

– Иди, – ровно отвечает Первый Некромант. – На закате жду тебя в Зале Совета.

Я замираю с руками за головой в неловкой попытке застегнуть непослушный замочек цепочки.

– Вы хотите, чтобы я тоже присутствовала на встрече со жрецами?

А можно не надо? Ну пожалуйста… Вслух я это, конечно же, не говорю.

– Да. Можно сказать, для тебя это отчасти и затевается.

Замочек наконец-то поддается, и я застегиваю цепочку, но зловещая нотка в голосе Суртаза отвлекает мое внимание от прокатившейся по моему телу покалывающей волны.

– Для меня?

– Увидишь. Не опаздывай.

Спорить было очевидно бесполезной идеей. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как почтительно кивнуть и отправиться к выходу.

По пути я испытываю странное чувство. Будто подвеска, повиснув на цепочке в клетке из моих ребер, каким-то чудесным образом притупляет ощущение холода внутри.

Я медленно продвигалась по столичным улицам и наконец-то видела их такими, каким представляла себе при жизни. Оживленными, людными, шумными.

Смертные сновали туда-сюда и громко переговаривались. Но стоило им заметить меня – неизменно останавливались на несколько секунд в почтительном полупоклоне. А затем снова отправлялись по своим делам.

Дрейфующими островками молчаливого спокойствия в этом бурлящем море жизни были личи. Паря над головами живых и видя меня издалека, они ограничивались коротким приветственным кивком.

Я отвечала им тем же.

Интересно, это из-за возвращения Суртаза меня начали так привечать? Или подобное обращение – норма для моей формы, просто я для этого слишком редко виделась с сородичами по бессмертию?