Толпа пыталась протиснуться в узкие двери, одну женщину зажали, и та издала страшный визг. Одного мужчину, пробивающегося к дверям, оттащила за волосы и отбросила назад чья-то огромная рука. Начиналась настоящая бойня. Все пытались покинуть зал как можно скорей. Дым окутал все вокруг. Можно было разглядеть что-нибудь только на расстоянии вытянутой руки.

Наконец толпа протиснулась в двери и стало немного свободнее. Люди бежали по лестницам и спотыкались, катились кубарем по ступеням.

Сцена полыхала огнем, превращая зал в хаос и ужас. Языки пламени жадно пожирали всё на своём пути, как ненасытные хищники, устремляясь от бархатных занавесов к старинным коврам. Они карабкались по стенам, взмывая вверх, словно живые существа, и с каждой секундой огонь становился всё сильнее, неумолимо расширяя свою территорию. Горящие ошмётки ткани и дерева кружились в воздухе, как мрачный дождь, оседая на креслах, которые мгновенно вспыхивали. Казалось, огонь брал под контроль каждую частицу пространства, не оставляя шанса на спасение.

Пламя перекинулось в зрительный зал, и теперь полыхали ряды мягких кресел, которые мгновенно загорались, словно сдавшись перед натиском огненной стихии. Чёрные клубы дыма заполнили помещение, смешиваясь с ярким светом огня, делая воздух невыносимым. Крики паники и хаоса разносились эхом по залу, но заглушались ревом пламени. Это было зрелище, от которого невозможно отвести глаз – гораздо зрелищнее и пугающе завораживающе, чем любое выступление, включая концерт певицы Элизабет Грин.

Её чарующие мелодии, ещё недавно наполнявшие зал, теперь казались далёкими и несуществующими, утратившими свою магию на фоне этого огненного ада. Никакая песня не могла перекрыть то, что происходило сейчас – это уже была другая песня – песня страха, ужаса и паники, всеразрушающая мощь пламени, которая, кажется, намеревалось уничтожить всё, что до этого казалось таким несокрушимым.

Пожарная сигнализация не сработала. Здание было старым и все в нем работало кое-как или же не работало вовсе.

Молодая девушка оказалась в ловушке огня в самый неподходящий момент – она собиралась выбежать вслед за остальными из первых рядов зрительного зала, когда ужасный треск начал раздаваться со сцены. Паника захлестнула людей волной, и все, кто был рядом, кинулись к выходам, пытаясь спастись. Девушка тоже хотела бежать, но, поднимаясь со своего места, не заметила маленький выступ, споткнулась и упала на пол в узком проходе между рядами кресел. В этот момент всё вокруг превратилось в хаос.

Толпа, обезумевшая от страха, неслась мимо неё с диким ревом, как неуправляемый поток воды, сминая всё на своём пути. Топот шагов, крики, отдалённый гул пожарной сирены (где-то далеко, за окнами) и треск пламени слились в один беспощадный звуковой вихрь. Вокруг витал густой дым, мешающий дышать и видеть происходящее. Она отчаянно пыталась подняться, но дрожащие от страха ноги подводили её, а каждая попытка найти опору под собой казалась бесполезной. Упав, она оказалась прямо в центре бурлящей толпы, словно в эпицентре штормового моря.

Люди, ослепленные паникой, даже не заметили её – бежали мимо, не глядя под ноги. Её спасло только чудо, что никто из них не затоптал её на месте. В темноте и дыму она почувствовала, как прохладный воздух исчезает, уступая место обжигающему жару огня, который подступал всё ближе. Она поняла, что шансов выбраться самостоятельно почти не осталось.

Пламя уже приближалось, она начала кашлять от едкого дыма, слёзы текли по её щекам не столько от страха, сколько от невозможности вдохнуть.