– Да, – Аида вздохнула. – Понимаю. И получается, что среди тысяч людей находятся люди, которые вдруг в момент несчастья просыпаются и начинают поиск? И, например, приходят к вам, и вы можете их направить дальше? Так?

– Да, ко мне, или к священнику, или еще куда, главное, пусть идут и пусть ищут. Другое дело, что к экстрасенсам люди чаще всего приходят для того, чтобы он помог, вот так, сиюминутно, развел проблему, заговорил, пошептал, поколдовал – терминов много. И в этом есть большая опасность и для людей, и для самих экстрасенсов. Потому что всякая беда, как и болезнь, начинается задолго до того, как проявится во всей красе, понимаете? Не в один момент что-то случается, даже автокатастрофа. Вернее, сама автокатастрофа случается в один момент, а участники ее свой маршрут в точку столкновения задолго до катастрофы начинают прокладывать.

– Получается, каждый шаг важен, каждое слово? – Аида была воплощение внимания.

– По идее, да.

– Но ведь это невозможно, Жан, чего вы хотите от людей? Как это может быть? Отдавать себе отчет в каждой мысли, может быть?!

– А вот это, Аида, в самую точку! Именно, каждой мысли, – я недоверчиво посмотрел на нее. – Аида, ведь об этом пишут столько книг, и все об этом говорят, и столько тренингов и направлений психологических про это. Разве не привычным стало за чашкой кофе об осознанности поговорить? Вы же так возмущаетесь, словно слышите об этом в первый раз.

Аида пожала плечами:

– Я не хожу на тренинги и к психологам, у меня есть один приятель, который медитирует и хочет просветлиться, но как-то его путь у меня доверия не вызывает, да и он особо счастливым человеком не выглядит. Более того, мне кажется, он сейчас гораздо дальше от себя настоящего, чем десять лет назад, когда пытался понять смысл жизнь.

Я ведь на самом деле та самая примитивная самка, которой надо плодиться и размножаться, а для этого найти подходящего партнера. Хочу быть успешной, известной и обеспеченной. За статью о вас взялась по заказу редакции и еще потому, что была та история с Жанной, мне важно было разобраться. Но теперь, после разговора с вами, и еще с этой девушкой, а она ведь младше меня, во мне что-то изменилось. Словно я заглянула куда-то и теперь не могу остановиться, надо не просто смотреть, надо идти…

– Вы, наверное, бросите в меня сейчас тарелкой, но я скажу вам, Аида, что вы неслучайно променяли свои металлоконструкции на меня и мои способности.

Аида посмотрела на меня, и вдруг улыбнулась:

– Вполне может быть. Да, давайте вашу версию про девушку, все-таки эксперимент я доведу до конца, я должна сдать статью.

– С девушкой все просто и все очень сложно одновременно. Она не по своей воле стала своеобразной шкатулкой, хранилищем для сущности, которой непременно нужно в этом мире воплощаться и действовать… М-м-м, не знаю, как вам сказать, боюсь, что вы точно бросите в меня тарелкой. Ну, это что-то из серии ведьм, бабок с дурным глазом, понимаете, о чем я?

Смотрите, она себе не хозяйка, и помочь ей уже нельзя. Тем или иным способом, но она уйдет из этого мира совсем скоро, или умрет трагически, или сойдет с ума, или заболеет тяжелой неизлечимой болезнью. Дар, который в ней, он ее личность подавляет, будете с ней говорить, расспросите о настроении, про желания, про цели. В ответ услышите такие слова, как равнодушие, бесцельность, бессмысленность и пустота. И это будет говорить очень молодая девушка. Точно на сто процентов в ее семье есть большие проблемы, не поддающиеся объяснению болезни, расставания, разрушенные надежды. Прежде чем она умрет, та сущность, что командует ею, хорошенько напитается страданиями этой девушки и окружающих ее людей, поэтому не становитесь ее подругой, чтобы не попасть под раздачу. В момент смерти этой девушки, так как она неосознанно носит в себе этот дар и передать его по согласию она не сможет, сущность перейдет в того, кого уже присмотрела, с кем у девушки есть тесная связь. Наверняка, интуитивно девушка почти перестала общаться со своими родными, от подруг тоже отдалилась, но в ее жизни точно есть кто-то, кто ей дорог. Вот этот человек под угрозой.