Она скорее бы отказалась от завтрака, а также от обеда и ужина, нежели согласилась бы пропустить эту невероятно важную частицу своего дня.

Недовольно ковыряя ложкой кашу, Катя хмурилась и думала очередные мысли.

«В чем-то Гитлер был прав, – со странного предложения начала она свои размышления. – Конечно, не в сжигании людей, но… но он был прав, желая сделать весь мир единым государством с единым языком и едиными правилами».

Немного помолчав внутри себя и будто взвешивая эту идею, Катя отправила еще одну ложку завтра себе в рот.

«Не было бы никаких войн, – продолжила она спустя мгновение, так и не вытащив ложку и зажав ее вместо этого губами. – Была бы одна валюта без всяких глупых курсов и скачков на биржевых рынках. Или можно было бы ее вообще убрать. К чему деньги в едином государстве?»

Глаза Кати засияли, она улыбнулась и вознаградила себя еще одним куском тоста.

«С другой стороны, – на полуоткушивании подумалось ей. – Отпала бы надобность в переводчиках и языковедах… хотя… это даже к лучшему, – она качнула головой, что делала всегда при соглашении с самой собой. – Не надо было бы изучать другие языки. Их бы ведь просто не было! Появилось бы больше свободного времени, которое можно было бы потратить на что-то более полезное. Стало бы проще общаться вообще, – Катя посмотрела в телевизор и снова поморщилась. – Ни у кого бы не было больше акцента».

Взяв паузу в умозаключениях, Катя некоторое время старалась игнорировать произношение репортера и мирно завтракать, однако вскоре ей пришла в голову еще одна мысль, и девушка сконцентрировалась на ней.

«Было бы еще лучше, если бы в учебных заведениях не приходилось изучать то, что впоследствии не пригодится… Ведь тригонометрические формулы в магазине не применишь? Ведь тот факт, что ты знаешь, что происходит на каждой из фаз митоза и мейоза ничего не дает при подстрижке газона? Ведь, смотря на Солнце, ты не думаешь о том, сколько градусов на его поверхности?»

Прервав утреннюю трапезу на половине, Катя рванула в свою комнату и, плюхнувшись на кровать, взяла ручку, открыла блокнот и сделала новые записи:

Создать единое государство с единым языком и едиными правилами.

На основе выбора самого человека учить его тем наукам, которые ему будут нужны впоследствии. Азы, важные для обыденной жизни – то есть математика, чтение, правописание и некоторые другие – обязательны для всех. Остальное – только по выбору. И человек имеет право менять набор изучаемых предметов в зависимости от своего собственного желания.

Поставив точку и прочитав написанное, Катя удовлетворенно улыбнулась, снова закрыла блокнот и пошла доедать свой завтрак.

Кабинет ничем не отличался от всего остального здания – то есть он был совершенно однотонным от пола до потолка, включая все в нем находящееся, но исключая лишь сотрудника Корпорации, потому что цвет краски был белым, а не синим, как в коридорах.

Облаченный все в тот же синий костюм, что и работница Отдела Наблюдения, этот молодой человек, на лице которого нельзя было прочесть ничего совершенно, сидел и с абсолютной безэмоциональностью, чисто механически читал разложенные на столе бумаги и что-то подписывал то тут, то там.

Когда вошел псевдо-Вильгельм, сотрудник механически посмотрел на него, отодвинул бумаги на край стола и, образовав пальцами двуручный кулак, так и не спускал глаз со своего гостя.

– Садитесь, прошу вас, – спустя какое-то мгновение предложил он, указывая на стоящий напротив его рабочего места идеально белый стул. Вошедшая конфузилась. И не мудрено конфузиться, когда стоишь обнаженная перед незнакомым человеком, а тем более – мужчиной.