– Да мой день рождения еще бог знает когда! Это твой мы празднуем в следующем месяце. Или ты решил сделать то же, что и в прошлый раз?

– Разумеется. Все подарки тебе, ведь дороже тебя у меня никого нет, Стелла Белла. Только не позволяй этому дневнику испортить тебе жизнь.

Я взяла коричневую кожаную книжицу и поднесла к носу. До чего же я люблю этот запах! Он напоминает мне о Спенсере Ноксе. Спенсер везде носит с собой футбольный мяч, а во время разговора подкидывает его и снова ловит. И всякий раз, когда кожаный мяч ударяется о ладонь, я ощущаю еле уловимый, но такой приятный запах, отчего начинаю невольно улыбаться.

Женщина, занимавшаяся распродажей вещей на дому, была уже в возрасте. Седые волосы ее торчали во все стороны, будто она сунула в розетку два пальца, а не штепсель от лампы, которую устанавливала на столе.

– Простите, – подошла я к ней, – сколько это стоит?

Она бросила взгляд на мои руки.

– Пятьдесят центов. Сама я заплатила за него десять долларов на такой же распродаже пятнадцать лет назад. Вот что получается, когда покупаешь всякую чепуху. Ты что, ведешь дневник?

Только сейчас я увидела слово «Дневник» на передней обложке.

– Нет, – покачала я головой. – У меня еще не было дневника.

Худенькая женщина с кофеваркой в руках прервала наш разговор.

– Я дам вам за нее пять долларов.

Пожилая дама поджала губы.

– Ты что, не видела ценника? Там ясно сказано: двадцать долларов.

– Я не собираюсь платить больше пяти.

– Тогда поставь ее туда, откуда взяла, и не мозоль мне больше глаза.

– Фу, как грубо! – возмутилась та.

Хозяйка проворчала что-то еще менее лестное и снова повернулась ко мне.

– Ну так что, будешь брать дневник или нет? Мне нужно следить, чтобы кто-нибудь из посетителей не вздумал попользоваться этим добром на дармовщинку.

Откровенно говоря, я рассчитывала предложить ей двадцать пять центов. Мама всегда учила меня, что на распродажах нужно торговаться. Но эта женщина, похоже, не собиралась уступать ни цента. Сунув руку в карман, я достала два четвертака.

– Я беру его.

Спустя несколько дней, поужинав, я пришла к себе в комнату и заперла дверь. Мне не хотелось, чтобы младшая сестра, забежав ко мне перед сном, увидела, что я пишу в дневнике. Наверняка она попыталась бы прочесть его в мое отсутствие. Тем более что мне было о чем писать.

Двумя днями раньше Спенсер предложил мне встречаться с ним. До этого я довольно свободно чувствовала себя в компании мальчишек, а тут начинала нервничать всякий раз, когда мы просто разговаривали. Я знала, в чем тут дело. До меня Спенсер встречался с Келли Рид, и они целовались по-взрослому. Мне еще не доводилось целоваться, и я боялась, что все испорчу. Вот я и решила вести дневник: может, так мне будет проще справиться со своими страхами.

Только вот как начать? Дорогой дневник? Или в наши дни это полный отстой?

– Стелла? – раздался из-за двери голос отца.

Я испуганно подскочила, и дневник упал на пол страницами вниз.

– Э-э… кто это?

– Твой отец. Какой еще мужчина может стучаться в твою дверь в это время? И почему она заперта?

– Ну-у… потому что я переодевалась в пижаму.

– Ясно. Я просто заглянул, чтобы пожелать тебе спокойной ночи.

– Спокойной ночи, па!

Дождавшись, пока шаги его затихли в отдалении, я подняла с пола дневник. Часть страниц успела помяться. Я взялась расправлять их и тут увидела множество слов, написанных от руки. В замешательстве я прочла несколько строк, затем вернулась на пару страниц назад.

Дорогой дневник.

Боже мой!

Я отлистала еще несколько страниц. Две или три были полностью исписаны, и им предшествовало то же начало: