Выпроводив Ольгу осматривать новые владения в качестве будущей супруги, мужчина сорвался с места в окружении нескольких бугаев бандитской наружности. Выражение лица у Беловича настолько пылающее гневом, что у сопровождения не оставалось и тени сомнений — кому-то трындец скоро наступит, а им только за радость кулаки размять.

7. Глава 7

— Гришик! Ты третий день лежишь на диване и ничего не делаешь, — начала выговаривать Муза, подбирая за любовником разбросанные носки.

Сам «великий» писатель был в печали и ему совсем не до капризов женщины. Хорошо же распланировали все! Они бы тихонько зашли, пока Ольга спит без задних ног после своей работы. Шустов наверняка знал, что ее пушкой не разбудишь, хоть в голос ори — такая уж у нее способность крепкого сна. Они бы по-тихому забрали ноутбук, который ему позарез необходим для творчества, ну и переписок там интимных с прекрасными дамами в чатах. Была у Гришки заначка, спрятанная на черный день от подработок редактирований текстов. Малая в жизни не догадается заглянуть в диванную подушку на замке, куда он засунул полиэтиленовый пакет с денежкой. Ведь подсказал же кто-то, чтобы замки сменила? Гриша даже догадывался, чья блондинистая голова сообразила. Уж больно у жены подружка прозорливая водилась. Александра всегда его недолюбливала и мину корчила недоверчивую.

— Почему ты меня не слышишь? — перешла на визг Оксана, тряхнув волосами, заколотыми в хвост.

— Оксанчик, мне нужна творческая жила, понимаешь? Я зависим от вдохновения, — он сложил руки на груди: не видишь, я в ипохондрии, а ты мне про носки... — Свари мне лучше компотик из яблок.

— Сам вари! Я тебе не служанка, — ткнула в него наманикюренным пальчиком. — Вот, значит, ты какой, Гришенька? Думаешь, что можешь просто балду пинать, а я тебя кормить и поить обязана?

Ее гневную тираду прервал короткий звук дверного звонка. Оксана, грозно зыркнув на писателя, пошла открывать, думая: кого это принесло спозаранку?

— А-э-а… Вы кто? — она уставилась на красавца, вальяжно подпирающего плечом преддверный выступ.

Захлопав глазками, она не понимала, как такое чудо могло очутиться в ее хрущевке на окраине города. От мужчины просто несло лоском и большими деньгами, мало ему того, что он красив, как греческий бог. Захотелось взвыть от досады, что не может пригласить к себе на чай. У нее там Гришка, будь он неладен, писателишка очкастый.

Зеленые глаза смотрели как-то снисходительно, оглядывая, будто Оксана — подопытное насекомое, придавленное между стекол. Заблудился, видать… Спросить что-то хочет. Она включила все свое обаяние в коротком халатике, выгнувшись в спине. Боевая стойка призыва редко ее подводила, но, похоже, сегодня был тот самый случай исключения.

— Где твой хмырь, Григорий? — глаза у красавца опасно сверкнули, и Оксанке стало жутко страшно.

Мужчина не ошибся адресом, он искал именно Шустова, прекрасно зная, что тот сейчас в квартире. Блондинка попятилась, намереваясь быстренько захлопнуть дверь и замок закрыть на три оборота, но скорость — не ее конек. Зеленоглазый быстрым броском ноги вперед, поставил заслонку, а потом вдарил по двери, чуть с косяка не снес. Муза заверещала сиреной оповещения о страшной опасности. Недолго. За красавчиком вошли еще два амбала, один из которых рупор-то и перекрыл медвежьей ладонью, тиснув ее так, что косточки захрустели.

— Закройте ее в ванной, — Кирилл дернул шеей влево, а потом вправо, хрустнув позвонками, и вошел в комнату.

Искать долго Гришаню не пришлось. Вот он, вооружившись торшером напольным, изображает мастера боевых… Упс! Абажур скатапультировал вверх, зацепив люстру. Гриша у нас — убиватель освещения. К тому же, сильно неуклюжий. Запнувшись об провод, который оплел ноги, писатель сбороздил челюстью ковер, теряя на ходу пломбы.