Я вышла в приемную. Сказала Веронике, что не пойду сегодня обедать. Попросила заказать греческий салат и свежевыжатый апельсиновый сок в офис. Подписала несколько счетов. И тут мой телефон зазвонил. Я посмотрела на экран, и у меня скрутило живот. Я торопливо вернулась в кабинет и плотно прикрыла за собой дверь.

Это, видимо, и есть равновесие. Баланс белого и черного. Утром – снежный завораживающий сон. Днем – куча проблем и черт знает еще что.

– Да, мам. Привет.

Она никогда не звонила просто так. Тем более в рабочее время. Сегодня мне только этого не хватало. На непослушных ногах я дошла до рабочего стола, опустилась в кресло перед большим «яблочным» монитором.

Мама начала говорить, и мне стало немного легче. На первый взгляд все казалось довольно безобидным. Но все равно нужно быть предельно аккуратной.

Очередная мамина подруга затеяла очередной большой ремонт. Наняла дизайн-студию. И даже внесла предоплату.

– Жаннуль, студия называется «Смирнов и пространство». Знаешь такую?

– Как, как называется? Извини, я не расслышала. Повтори, пожалуйста, еще раз, – сказала я в трубку, торопливо набирая название дизайн-студии в поисковике.

«Смирнов и пространство». Вот кто вообще обращается в студию с таким названием? Сайт, правда, у них есть. Уже неплохо.

Я быстро пролистала несколько законченных проектов. Лучше бы не было никакого сайта, честное слово…

– Студия «Смирнов и пространство». Жанн?

– Да, да, я поняла. «Смирнов и пространство». В принципе, я о них слышала.

– В принципе?

Я сделала глубокий вдох. Сейчас нужно быть осторожной. Максимально собранной. Если я не хочу, чтобы на меня повесили еще и квартиру маминой подруги.

– Да нет, все с ними в порядке. Немного эклектично, конечно, – я еще раз посмотрела на чудовищную полиуретановую лепнину, вездесущие розетки, орнамент из завитков, и мне стало стыдно, – но это как раз сейчас в тренде. Главное, не увлекаться. Без фанатизма.

– Ну слава богу, ты меня успокоила. А то Зинаида мне уже все мозги проела с этой своей дизайн-студией. Я предлагала ей, кстати, твое бюро, – сказала вдруг мама.

Повисла пауза.

– Мам, у нас очередь на два года вперед, ты же знаешь. И ценник совершенно заоблачный.

– Ценник, ценник… Ты что, для своих не сделала бы разве исключение?

Для своих? Я лихорадочно пыталась придумать, что мне на это ответить. И вдруг услышала в трубке стук и почти сразу звук открываемой двери.

– Да, да, заходите. Я уже освободилась.

Затем мама рассмеялась, сказала несколько фраз по-итальянски, и связь прервалась.

После совещания с ведущими я еще несколько раз набрала Руслана. Глухо.

Нужно было ехать. Теперь уже без вариантов.

В начале пятого я позвонила Евгении Михайловне, домработнице Руслана. Она едва не плакала.

– Вы не представляете, Жанна. Пришла сегодня убираться, а Руслан Константинович меня выгнал. И не просто выгнал – обматюгал да еще и ботинком в меня кинул.

Я не верила своим ушам. Это было слишком даже для Руслана.

– Он был пьян?

– Не то слово, Жанна.

Мы договорились встретиться через час.

Я собралась. Взяла документы на подпись. Веронике решила пока ничего не говорить. Не хотелось пугать ее раньше времени.

В холле бизнес-центра оказалось неожиданно многолюдно. Я посмотрела на часы – так и есть, я очутилась в эпицентре окончания рабочего дня. Мужские взгляды были повсюду. Нужно было, наверное, хотя бы макияж снять. Впрочем, грудь ведь все равно никуда не уберешь. Так что мне оставалось только терпеть. Презрительно, но терпеть. Невозможно идти на каблуках с выпрямленной спиной и смотреть при этом в пол.

Я добралась до дома Руслана быстрее, чем рассчитывала. С трудом втиснулась между двумя внедорожниками у тротуара на Большой Конюшенной. И все десять минут, что я ждала появления Евгении Михайловны, рассматривала дом гендиректора.