– Я часто вижу всадника войны среди людей, его подчиненных военных людей у которых руки в крови, даже у тех, кто не убивал, и у тех, кто брал оружие в руки. Вижу их ложный патриотизм и лживый героизм. Люди смотрят фильмы, в общей массе которые наполнены сценами насилия, они смотрят фильмы, забывая собственные жизни. Их такое огромное количество, что можно просто сидеть перед экраном и переживать сотни разных жизней, но при этом не жить своею жизнью. – тут он слегка выдохнул и продолжил. – Замечали ли вы сколь трудно передвигаться в темной комнате, но стоит только засиять лампочке в дальнем конце коридора, так сразу легко становится на тот свет идти.

В ответ Дарья лишь простодушно пожала плечиками, заведомо пропустив мимо души все его философские высказывания.

– Мне искренно жаль вас, ведь вы лишены естественности и человечности. – саркастично улыбаясь молвила она. – Вам приходится изображать из себя эдакую чистую мраморную колонну, на которой высечены письмена схожие по изложению и смыслу. Вы столь же каменно крепки, неповоротливы, грузны, черствы и до одурения скучны. Не говорите ни о себе, ни о своих родных, только о пацифизме, хотя вы и избегаете этого слова, придумали некое “миролюбие”. Но по вашим высказываниям следует, что достойными людьми являются только те, кто не брал оружие в руки, но поверьте, таких людей единицы. Всё наше нынешнее мирное благополучие держится на убиенных солдатах, отдавших свои жизни за воцарение мира на земле, пускай и временного, именно на их костях и крови стало возможным наше спокойное будущее. А теперь представьте, почувствуйте, насколько вы одиноки и несчастны. У вас нет семьи, нет родных, нет любимой девушки, от вас все отвернулись. А всё почему? Да потому что вы обезумели от своей бредовой идеи уничтожить институт воинства на земле. Вы посягаете на инстинкт самосохранения. – упрямо говорила Дарья. – Ну же поделитесь, наконец, своими измышлениями на этот счет. Будьте человеком, Михаил, и скажите мне нечто не философское, но человеческое.

– Убийцы не могут быть героями – так я отвечу на ваше оправдание воинства. Впрочем, вы желаете услышать от меня нечто суетное, так называемое личное, что ж, извольте слушать, удовлетворю вашу жажду познания. Если вами была поднята тема семьи, то я отвечу таким образом: в нынешних девицах засел моральный паразит под названием – циничный расчет, в большинстве они стереотипны, и их предубеждения складываются не в силу культурного слоя, а под воздействием моды, которая переменчива внешне, но внутренним содержанием неизменна. Потому женщины считают меня слабым и бесперспективным, только потому, что я отвергаю всякое насилие и армию как орудие зла. Либо они чересчур пекутся о своей состоятельности и жизнедеятельности, зная, скольким рискам я подвергаю свою жизнь, а значит и всех кто меня окружает. Быть женой великого человека – бремя неудобоносимое. Но несмотря на всё это, у меня есть любимая девушка, которая не от мира сего, которой я сделал предложение быть моей женой, и повторное предложение безусловно обесценит первое и оттого единственное, я обещал быть верным ей, решил тем самым доказать ей свою любовь. Ее имя вам неизвестно, ибо она есть Царствие Небесное.

– Так вот почему вам так не терпится умереть, чтобы встретиться со своей возлюбленной. – вспрыснула Дарья, подтрунивая над своим соседом по купе, нисколько не веря его словам.

– Вы сами сравнили меня с холодным камнем, так для чего, задаете вопросы. Пытаетесь высмеять меня или поставить в неловкое положение? Я со всей честностью говорю вам о своих чувствах, а вы только раздражаетесь.