За две недели до чемпионата России я пришел на тренировку после работы. Усталый. Перед этим неделю не высыпался. Тренер посмотрел на меня и сказал: «Так, давай сегодня позанимаемся в “лайтовом” режиме». Но я такого себе уже позволить не мог, потому что я же спортсмен, привык к нагрузкам и вообще – «бессмертный». И возразил: «Спокуха, тренировка будет нормальная». Лег под штангу, сделал несколько подходов и на одном из рывков порвал себе грудную мышцу. Это случилось на четвертом подходе. Опускаю штангу вниз – и у меня «стреляет» в левой груди с такой болевой отдачей, что я вскрикнул. Тренер подхватил штангу, а я еще 10 минут не мог встать из-за болевого шока.

Я слетел с чемпионата, не выполнил мастера спорта – на тот момент. И буквально рассвирепел. Первая мысль – теперь я точно это сделаю! Меня «зацепило / закусил удила» – я решил, что все равно эту «непобеду» заткну чем-нибудь глобальным. И тут я впервые серьезно подумал об Ironman.

Я не помню, когда впервые услышал это сочетание слов. Где? От кого? Но я помню, как, услышав, начал гуглить и, читая, не верил собственным глазам. Это было именно то, что я неосознанно искал в последние годы. Меня поражала и привлекала невыполнимость самой задачи: 3800 метров плыть – а я не очень хорошо плавал, 180 километров ехать на велосипеде – а я никогда не пробовал тренироваться на спортивном велосипеде, и еще 42 километра бежать – а я не любил бегать. И все это нужно было сделать без отдыха и уложиться в 17 часов. Масштаб поневоле вызывал трепет.

Да что там «трепет»?! У меня впервые за много лет появился мандраж и щекотка под ложечкой. Проще говоря, я боялся. Я не понимал, как это можно сделать, чтобы не отломились коленки. Или чтоб не сорвать сердце. Не умереть на трассе. В отличие от контактных видов спорта, которыми я занимался всю жизнь, это было соревнование на выносливость, соревнование с самим собой. И я понял – вот она, настоящая цель. Я хочу этого, боюсь этого, и я сделаю это. В детстве часто были такие моменты, когда ты вечером возвращаешься с тренировки по темной улице, а впереди стоит компания незнакомых парней. И ты говоришь себе: «Иди прямо, не сворачивай!» И идешь сквозь них, каждую секунду готовый драться. И проходишь. Вот так я пришел в «айрон»: «Страшно? Значит, это прикольно!» Когда об этом узнали мои друзья, они сказали: «Женя, да куда тебе в твоем возрасте еще триатлон!?» Но как бы еще сказал мой тренер: «Если тебе страшно – значит, тебе туда!»

Я расскажу вам про грандиозную стройку, в которую не верил почти никто. Это история одного маленького мальчика. Когда вы достигаете совершеннолетия, каким результатами вы можете гордиться? Спортивными? Учебными? Да, конечно. Но это личные победы. А в детстве? Какие могут быть достижения в команде? Собрать мальчишек и залезть к соседу в сад, нарвать вишни – этим гордиться сложно.

Тридцать лет назад в Новосибирске один деятельный шкет собрал несколько десятков ребятишек, объединив их общей целью. Однажды он гулял по лесу с родителями, выгуливая свою овчарку, и увидел сломанную пополам сосну.

Может, она сломалась от старости, а может быть, ее перебило молнией – эта версия мальчишке нравилась больше. Но бойкая мысль уже неслась дальше. По пути домой пацан размышлял, что эта созданная природой арка – идеальный каркас для стройки. Но одному такую задачу осилить было невозможно.

Тогда он собрал большую команду сверстников – своих друзей со двора, приятелей из соседних домов, тех, с кем играл в прятки и войнушку. И произнес пламенную речь. Ее основная мысль сводилась к тому, что пришло время построить гигантский шалаш, Царь-шалаш, чемпион среди шалашей. Сейчас или никогда! Говорил он ярко, горячо и убедительно, и за это время к команде примкнуло еще несколько сомневающихся и сочувствующих.