– Узнай.

– Дождись утра, все скажут на сборе, – фыркнул собеседник. Бертольт не был любителем ранних подъёмов, хоть это и было привычно.

Бенедикт встал.

– Он и еще несколько человек устраивают резню в Риорике.

– С чего вдруг? – произнёс Александр, но удивления не было в его голосе.

– Еще скажи, что не слышал о нападениях. Жители на границе уверены, что Ольгерд начинает военные действия. Показания свидетелей хоть и расходятся, но многие указывают на ольгердских солдат.

– При чем тут Ольгерд?! Король не приказывал никаких действий в отношении Риорики.

–Показания свидетелей расходятся, – медленно добавил Киневард, наблюдая за ним, – потому что многие не знают, как выглядит форма королевских офицеров.

– Откуда такие сведения? – нахмурился Бертольт, не торопясь соглашаться с брюнетом.

– Ты недостаточно долго следишь за мной, чтобы понять? – изогнул бровь Бенедикт. – Или лишь ограничиваешься информацией с кем я сплю?

Лекс проигнорировал подколку. Хмуро спросил:

– Почему ты пришел ко мне? Освин неплохо собирает информацию.

Брюнет качнул головой:

– У тебя получится быстрее. У нас мало времени, Бенс может скрыться.

Бертольт помолчал, обдумывая слова Киневарда, кивнул и ушел.

Бенедикт опустился на скамью. Сейчас придется ждать. Спать хотелось жутко. Но на сон, как всегда, не хватало времени. Пока он проводил время в постели с Аэтель, Сидрик Бенс собрал вещи и уехал. Но Бенедикт нисколько не жалел об этом. Прошло не слишком много времени. Кто-то помог Сидрику быстро оформить выезд и Максу предстояло вычислить его. Еще вчера утром Бенс не планировал командировки. Как и многие, он был на тренинге. И оформить выезд смог, как приехал. Сейчас несколько часов не играло роли, Бен быстро его догонит.

Начинало светать. Мужчина откинулся на спинку скамьи, прикрыл глаза. Парк спал.

Мысли вернулись на несколько часов назад. Неделя была напряжённой, и Бенедикт планировал немного вздремнуть, пока Освин анализировал данные и передавал их в штаб. Однако в апартаментах его ожидал сюрприз – дверь в игровую была открыта. Ещё больше удивился, застав там Аэтель. Девушка слегка хмурилась, изучая кнуты и стеки на стене.

Он заметил испуг на лице, когда Эль посмотрела на него, отступила. В душе шевельнулось непонятное чувство, пробуждающее обнять и не отпускать, спрятать от всего мира, чтобы она принадлежала лишь ему. Ревность к Бертольту, что Аэтель доверилась ему, попросив вытащить из Болдизара. Бенедикт еще верил, что сможет изменить отношение к себе. Но сейчас…

Он разрушил её чувства, что зарождались в девушке? Развеял то тепло в глазах, что раньше согревало его? Аэтель сторонилась его. И чем усерднее она это делала, тем больше в Бене поднималась раздражение от обстоятельств, что свели их.

В душе проснулся страх, что уже ничего не изменить. Но разве мог он позволить ей уйти?

Не в силах остановиться, он приблизился, понимая, что не позволит сбежать. Пусть после Аэтель возненавидит его ещё больше, но желание обладать, почувствовать её в своих руках было сильнее.

Эль не оттолкнула.

Даже после, в спальне она прижималась к нему, словно разрастающаяся между ними пропасть исчезла. Они давно просто не разговаривали. Да и сегодняшний день нельзя было так назвать. Недолгие диалоги переходили к сексу. Нельзя сказать, что это его не устраивало. Однако, в душе остался осадок недосказанности. И он решился заговорить о будущем, боясь нарушить их временную гармонию. Бенедикт видел сомнения на её лице. Аэтель не хотела принимать его жизнь.

Да и есть ли ему там место?

– Вставай!

Киневарда пнули по ногам. Он открыл глаза.