Тертия первая миновала ступени лестницы вниз и, воровато оглянувшись, зашагала дальше, я тоже ступила на каменный пол довольно узкого коридора, тоже огляделась, потрогала холку Черныша и пошла. Мы приближались к арке на другую лестницу, тоже никем не охранявшуюся. Пёс вёл себя спокойно, это внушало надежду, что мы благополучно доберёмся до Чигару и…

– Это было глупо.

Я подскочила, хватаясь за сердце. Тертия взвизгнула и, отскакивая, врезалась в стену. Черныш радостно завилял хвостом, чуть не сшибая меня с ног.

На нижних ступенях лестницы, прислонившись плечом к стене и сложив руки на обтянутой рубашкой груди, стоял Кайден. И так высокий, сейчас он казался просто огромным. Его красивое лицо было строгим, но в медовых глазах… осуждения там точно не было.

– Ты прекрасно знаешь, как к тебе относится Венанция, и знаешь, что убрать тебя она может только тайно. Вот так вот выманив из комнаты, например. Тебе нужно было отправить эту девочку за мной, Чигару или хотя бы Борво, а не идти самой.

Хотела возразить, но Кайден был прав: я так торопилась к нуждающимся в исцелении людям, что даже не рассмотрела более долгий, но более надёжный вариант подстраховаться. Дворец это не домик в лесу, где можно всё решить одним арбалетом и парализующими касаниями с угрозами мужского бессилия для особо рьяных.

Отползающую по стеночке Тертию будто пригвоздил похолодевший взгляд Кайдена:

– Это было жестоко. Надеяться на доброту человека, чтобы получить свою выгоду и этим его подставить.

– Вы её защитите! – стиснувшая кулаки Тертия смотрела исподлобья, слишком похожая на перепуганного волчонка. – А она может спасти маму!

– Похвальное стремление защитить своих, – кивает Кайден. – Но я знаю, как среди слуг распространяются слухи. Ты прекрасно знаешь, что Венанция ревнует меня к Эйне, и то, что Эйна не вправе что-то делать с принадлежащими королевскому роду слугами без разрешения, даже если это помощь. Если Венанция узнает, она просто скажет, что хотела засечь всех до смерти, а Эйна влезла в её отношения с собственностью.

У Тертии, только что такой решительно-злой, задрожали губы, глаза снова заблестели.

– Вы оставите их умирать? – пролепетала она и уставилась на меня так просительно, что я… я не смогу отказаться.

– Нет, – вздохнул Кайден. – Поможем, просто всё надо делать не так. И Эйна не исцелит их полностью, только поддержит жизнь и чуть подлатает, чтобы они выкарабкались сами.

– Но… – чуть не плакала Тертия.

Кайден взмахнул рукой, заставляя её умолкнуть.

– Если их полностью исцелить, – пояснил он, – проблемы будут и у Эйны, потому что сразу будет ясно, кто полез их спасать против воли принцессы, и у вас тоже, потому что высекут снова. И тебя заодно, ты же не сильно скрывалась, когда шла к ней в покои.

Поджав губы, Тертия опустила голову, но вряд ли чувствовала себя виноватой: как бы ещё она ко мне попала? И только когда она перестала на нас смотреть, лицо Кайдена чуть смягчилось, да и заговорил он не так строго:

– Я знаю, что вам тут бывает очень несладко, но не надо платить злом за добро. Иначе добра просто не останется.

Хотя Тертия закивала, не думаю, что она близко к сердцу приняла его слова: когда под угрозой самые близкие тебе люди, можно рискнуть кем угодно.

– Где они лежат? – Кайден отлепился от стены и подошёл ко мне, оттеснив радостного Черныша.

Кончики моих пальцев закололо целительской магией, напоминая об отравляющей его рахре.

– У третьей кухни, – выпалила Тертия, в её глазах появился блеск надежды. – Возле погреба!

– Иди туда, – махнул рукой Кайден. – Мы подойдём через полчаса, может, чуть позже. Нам надо немного запутать следы.