Экусец склонился ко мне и доверительно прокричал сквозь грохот музыки:

– Не обращайте внимания на нашу грубость, мы просто так давно знаем друг друга, что забываем о приличиях.

Мне оставалось только кивнуть: я новенькая, не мне возмущаться правилами их общения. А экусец положил руку на моё бедро и сжал. У меня глаза полезли на лоб: что?

Увидев выражение моего лица, руку он убрал и вытащил на стол, виновато улыбаясь.

– И ещё я хотел сказать, что мы все глубоко возмущены попыткой принцессы Венанции вас выгнать. Мы люди герцогов, а не её вассалы, она над нами не властна. – Он похлопал меня по ладони. – Но вам всё равно стоит быть поосторожнее, иначе вдруг окажется, что вы сбежали с каким-нибудь смазливым стражником, и больше вас никто не видел. Кстати, я Ска из рода Чэйтон.

И пока он мне всё это говорил, Рея, вульпесец Вук и апрумец начали делать ставки на то, как долго я буду греть постель Чигару.

– Эйна, – отозвалась я убито: в голове просто не укладывалось, что в королевском дворце может быть так. – Просто Эйна.

То есть, конечно, мама мне рассказывала, что нравы здесь куда более свободнее, но не до такой же степени!

Я искала в лице Ска реакцию на отсутствие у меня фамилии, но если она и была, то такой слабой, что я просто не заметила.

– Ты ешь, – дыхание Чигару обожгло ухо. – Выпей пару глотков вина, но не налегай. И не обращай на них внимание.

Как не обращать, если они обсуждали, соблазнил меня уже Чигару или я пока держусь?

***

В конце концов, я решила, что целители просто позволили себе сильно опьянеть, поэтому и болтают всякое. Пользуясь тем, что за воем лютней и свирелей, песнопениями менестрелей, среди которых вертелся и Дэйти, за шумом всеобщей бурной беседы их не слышно посторонним, они быстро закончили обсуждать меня и принялись перемывать кости другим гостям.

Чигару потягивал вино и подкладывал мне кусочки повкуснее, я ковырялась в угощениях, складируя их остатки на краю большой тарелки, и время от времени щипала виноград. От шума и духоты гудела голова, есть совсем не хотелось, взгляд норовил скользнуть за королевский стол, но я сдерживалась, особенно когда возникало ощущение, что на меня оттуда смотрят.

Я ожидала более бурной реакции на мою молодость и звание придворного целителя при незавидном происхождении, но королевский двор жил своей жизнью. И постепенно даже в этом недружелюбном грохоте, рядом с грубо шутящими и сплетничающими целителями, под боком у Чигару, отгораживающим меня от страшного апрумца, я начала расслабляться.

«Наверное, сегодня уже ничего страшного не случится», – подумала я.

И ощутила на себе тяжёлый взгляд. Не удержалась, покосилась на королевский стол через ресницы: принцесса, закусив губу, наблюдала за мной.

В одну руку она взяла нож, другой подняла кубок и постучала по нему лезвием. Металлический звон прокатился по залу, гася музыку и голоса.

Тишина повисла в зале, притихли даже мастифы. Поднимаясь с трона, принцесса Венанция продолжала обжигать меня взглядом, и у меня опять похолодело внутри. Её пальцы по-прежнему сжимали нож, словно она собиралась им кого-нибудь зарезать.

Чигару накрыл мою ладонь. Она лежала возле тарелки, и жест отлично просматривался с возвышения королевского стола. Кайден откинулся на высокую спинку в тень Венанции. В его глазах вспыхнули огоньки, находящаяся на свету рука крепче стиснула кубок.

Молчание многозначительно затягивалась. Венанция будто с трудом оторвала от меня взгляд и обвела им зал.

– В этот тяжёлое и трагическое для Унии время, – её голос мощно раскатывался под сводами с сияющими фениксами, – мы собрались здесь, чтобы выбрать нового короля.