Мне оставалось только удивлённо моргнуть: герцогских боевых зверей нельзя было вводить на королевские земли, это закон, это запрет, нарушавшийся только ради пропуска армий и по личному распоряжению правителя, но сейчас мы не воевали.

Пернатый Герцог взлетел на дерево.

Из леса на полянку выбежал наш воин. Ещё двое оставались где-то там, на страже в лесу.

Треск и грохот нарастал, слышалось похрюкивание. Враги приближались слишком быстро.

– Эйна – ко мне, – приказал Кайден. – Чигару, Лугус и Мабон – уводите их. Нам нужен час, чтобы оторваться. В бой не вступать. На сбор явиться живыми.

– Будет исполнено! – оба воина хлопнули себя кулаками по груди и взобрались на коней, даже не спросив о сгинувших в карауле соратниках.

Такова судьба воина.

Чигару просто кивнул Кайдену и как-то странно глянул на меня, прежде чем запрыгнуть в седло.

Взяв в повод ещё двух лошадей, они выехали на край поляны в противоположной от приближающегося треска стороне.

Чигару и двое воинов уехали в лес.

Кайден махнул в их сторону рукой – и на пустом месте возникли три всадника: Кайден, я и Чигару.

Странно было смотреть на себя со стороны: словно во сне. Кошмарном. Может, я сплю?

Потом до меня дошло: Кайден – двусильный маг. У него не только жёлто-золотая защитная магия, но и радужная магия иллюзий.

– Не позволь коням заржать и убежать, – велел мне Кайден.

Он взмахивал руками, уводя меня и коней глубже в лес, и наши следы исчезали с травы.

Деревья на краю поляны дрогнули, и между ними прорвался огромный боевой вепрь. Выше коня, покрытый пластинами брони, с бивнями размером с мою руку, он дико уставился на наши рванувшие прочь иллюзорные копии.

– Канис здесь! – заорал наездник вепря и припустил за ними. – Герцог Канис здесь!

Я едва успела парализовать наших коней, чтобы они не убежали.

На лужайку, сминая траву, палатку и останки костра, выкатился отряд боевых вепрей. Огромные, они бились друг о друга бронированными боками. Головы их всадников покрывали шлемы с головами вепрей.

Апрумцы. Безумная армия королевства Унии. С рыком, скрежетом и грохотом они изничтожали лужайку, деревья и мчались дальше.

Даже в стоя в стороне от их пути, скрытая деревьями и, похоже, иллюзией Кайдена, – иначе нас бы точно заметили, – я дрожала от страха.

Они были ужасны.

Кайден положил руку на моё плечо. Придвинулся, зашептал на ухо:

– Не бойся, они нас не увидят. Я тебя защищу.

Поток боевых вепрей иссякал. Последними на искорёженную лужайку выехали ещё более крупные вепри в чеканной чёрной броне. Глаза зверей горели алым. Шлем одного всадника тоже был в виде головы вепря, но уже металлический, с роскошной отделкой и золотыми вставками.

На шлеме второго всадника скалился волк.

Рука Кайдена больно сжалась на моём плече.

Эйна вздрогнула, и Кайден поспешно разжал пальцы.

Он знал этих двоих.

В шлеме вепря был Змеемордый. Настоящее его имя помнил, наверное, только герцог Агенор Апрум, которому служил этот кочевник. Плоское загорелое лицо с когда-то вбитым носом напоминало морду коричневой болотной змеи, за что этот яростный воин и получил своё прозвище. Ну и за то, что был так же опасен, как эта змея.

В шлеме с волком – Ликос. Чьё имя и значило волк. Внук герцога Агенора Апрума.

Опыт с хитростью и неуёмные амбиции с яростью управляли отрядом. Если они действовали сообща, это наихудшее сочетание из всех возможных.

Вепри остановились возле растоптанной палатки. Похрюкивали, принюхиваясь. А их всадники оглядывались по сторонам. Змеемордый потянулся и сплюнул на землю:

– Ликос, чтоб тебя мужское бессилие разобрало и целителя рядом не оказалось.