Нашатырь, подсунутый сестричкой под нос, привел Сергея в себя и вернул не только на грешную землю, но еще и к новым, и неожиданным проблемам с его сердцем.

Сергей Петрович сидел, как ошпаренный, пришпиленный кипятком к стулу и не мог пошевелиться. Ему вдруг стало страшно.

– И что может со мной произойти, если что?

– А ваше сердце, представьте себе, может в любую секунду вдруг раз и остановиться!

– То есть, я могу вдруг упасть и умереть? Сразу раз – и все?

– Да! Может произойти сбой ритма, дикая аритмия, например, и ваше сердце не сможет вернуться в ритм, а поэтому остановится.

– И все?

– И все!

– Таак! Давайте сначала. У меня мое сердце увеличилось почти в три раза? Так?

– Да! Именно! В два раза, а левый желудочек почти в три. Почти. Поэтому левая часть сердца, который гоняет кислород из легких, его не прогоняет! Не обеспечивает вас кислородом. Поэтому в организме не хватает этого кислорода, воздуха, другими словами, и вы задыхаетесь.

– Поэтому такая одышка?

– Да! Поэтому! Но этого мало. Ваши клапаны работают на внутреннем электричестве, импульсно. Вообще, в нормальном, здоровом сердце, импульс поступает на клапаны, и они сокращаются. У вас импульс не поступает никуда! Нету импульса, нету электричества и поэтому клапаны сами по себе. От этого увеличилась мышечная масса сердца, за счет чего оно пытается прогонять вашу кровь мышцами, а не клапанами, не за счет внутреннего давления, поэтому они раскрываются просто под напором крови и болтаются в сердце лишь бы как попало! А управляет импульсами блок, который называется ножки Гиса. Это оттуда должен быть импульс, а у вас полная блокада ножек Гиса! Полная блокада! Понятно?

– И именно это не ремонтируется?

– Нет! Ни шунтирование, ни смена всех клапанов, ни укрепление стенок миокарда уже не помогут! Только полная замена всего сердца! Вот такая вот новость!

– Аа-а-бал-деть! Что? Это вы мне серьезно вот это все говорите? Это все происходит со мной? Это правда? – с трудом смог выговорить Сергей Петрович, встал со стула и обреченно пошел на выход с опущенными плечами, потом постоял, постоял в двери, развернулся и вдруг проговорил:

– Но в этом есть и свои плюсы! Владимир Иванович! Дорогой! Я никогда не умру лежачим в постели от пролежней и прочей ерунды! Как говорила моя бабушка, во всем нужно находить плюсы и никогда не унывать! Класс!!! Представляете! Сразу раз – и к Ангелам, туда, вверх! – и показал рукой свой полет в небесные дали, развернув воображаемый самолет перед своим носом и сопроводив его звуком взлетающей ракеты…

Мучения начались ровно с того места, с которого взлетал ошалевший самолет!

Сергей вышел из поликлиники на ватных ногах и, стараясь не завалиться за кусты от слабости и неожиданных новостей, побрел к дому, благо поликлиника была еще в зоне его досягаемости, останавливаясь через каждые пять-шесть шагов, чтобы отдышаться. Кислороду, и, правда, не хватало. Противная старуха Смерть пережимала ему подачу кислорода своей костлявой рукой, не давая отвлечься от черных мыслей. Наверное, это была добавка лично от НЕЕ за его врожденный стойкий оптимизм и выносливость.

«Наверное, таких, как я, ОНА забирает с отдельной жестокостью и издевательством. Не любят нашего брата вот такого, самоуверенного и гордого. Наверное, ей больше понравится, если я буду на коленках ползать и умолять не забирать с собой? А я вот не буду! Ни за что не буду! Поднимем связи, постараемся найти достойного хирурга, какого-нибудь Леона Бакерия, и сделаем операцию. А что? И сделаем! Раз надо! Что, у меня связи хилые или как? – думал он, направляясь домой, медленно шагая по дорожке, и останавливаясь почти под каждым кустом! – Все-таки они оказались правы, эти врачи, ети их мать…»