Эх, теперь меня от местного и не отличить, выходит. Ну ничего, надеюсь, одежду мою старую сжигать не будут. Хорошо бы постирали и отдали обратно, но уточню при случае.

За ночь обстановка не изменилось – так же носятся дети, женщины кашеварят возле большого закопчённого котла, с улицы слышится лай собак, частые удары по металлу. Наверное, и кузница у них тут есть. Ухмыльнулся и поймал себя на мысли, что было бы интересно посмотреть. Кроме того, что здоровый мужик лупит молотком по раскалённой заготовке, ничего про кузнечное дело не знаю. Любознательность.

Старосты в большом доме уже не было, остальных мужчин тоже. Видно, я один разоспался так, решили не будить гостя. Приблизился к очагу, женщины меня приветствовали почтительно, предложили поесть, отказываться не стал. Навалили в миску что-то вроде нарезанной кубиками репы, приправленной мясной подливой, да ещё и с луком. Попросил ложку, дали деревянную, потемневшую от жира, но сейчас не до капризов. Зачерпнул варево, отправил в рот, замычал довольно, похвалил повара. Женщины заулыбались чуть кокетливо, и то хорошо, первый, так сказать, контакт. А то превратили меня в какое-то чудовище с молниями.

Справился с порцией по-солдатски быстро, от добавки отказался и спросил, где старосту искать. Посоветовали поискать у ворот или на конюшне.

Ну вот, у них тут и лошади есть.

Когда вышел на улицу, резко вспомнил, что до сих пор не понимаю, где я и что дальше делать, и что придётся этот момент прояснять. Причём сделать это так, чтобы не попасть под подозрение. Мало ли зачем мне нужно выспрашивать о местных реалиях. Ладно, разберёмся. Если сразу не убили, то, может, и дальше получится пожить.

Подбодрив себя таким образом, зашагал к воротам.

Ворота поутру оказались распахнуты, в них чернявый мужик, подбадривая криками и хворостиной, выгонял стадо коров голов в пятнадцать. Сильно процесса это не ускоряло – стадо размеренно протискивалось в проход. Присмотревшись, я обнаружил, что коровы не очень-то на коров и похожи: более поджарые, с короткими гривами и рогами, загнутыми баранкой, а хвост мохнатый, как у собаки. Хотя нравом, похоже, местные бурёнки ничем не отличались от земного аналога.

Старосты здесь не оказалось, но стоявший на страже пожилой дядька показал мне, как пройти к конюшне – широкому деревянному сараю, чуть в стороне от ограды. Уже на подходе почувствовал ядрёный запах навоза, лошадиное фырканье и услышал голоса внутри. Узнал старосту, второй незнакомый вроде.

– А ты тут зачем топчешься?! – орал Аку. – Две луны говорил, что всё в порядке, а теперь язык проглотил?!

– А что же с ней делать? – жалобно ответил второй. – Кто ж знал, что так выйдет?

– Ты! – заорал староста, уже не сдерживаясь. – Ты, живодёр проклятый, этих лошадей покупал! Ты их выбирал!

– Так и правильно… – начал было собеседник, но староста договорить ему не дал.

– Значит так, – чуть тише проговорил Аку. – Либо она родит, либо рожать будешь ты сам…

– Шутишь, староста…

– Шучу?! Я не пожалею денег, в храм съезжу, попрошу богов, чтобы даровали тебе такую возможность!

Я остановился в дверях и кашлянул.

– Господин Алек, – обрадовался Аку. – Вас-то мне и надо!

Он обернулся к сухощавому мужичку, который мялся возле дальней стенки помещения:

– Сейчас мага подключим, будешь у меня вместо кобылы мучиться.

Мужик, похоже, испугался не на шутку. Заморгал часто-часто, губы затряслись.

– За что, староста?!

– Ладно уж, – сменил гнев на милость начальник. – Жди здесь, скоро вернусь.

Мы вышли наружу и зашагали по улице.

– Круто вы с ним, – сказал я.

– Бестолочь, – махнул рукой староста. – Лошадей купил прошлой осенью на ярмарке. Хорошие лошади, да заболели непонятно чем. Вы лошадей лечить не умете? Помрут ведь.