«Это доктор Ко», – сказал профессор Бир Керстену. Интонация, с которой знаменитый хирург произнес это имя, удивила Керстена почтительностью и даже благоговением. Доктор Ко, по крайней мере поначалу, не сделал и не произнес ничего такого, что объясняло бы этот тон. Профессор Бир почти все время говорил сам. Щуплый старый китаец ограничивался тем, что время от времени вежливо кивал и все время улыбался. Иногда его черные подвижные блестящие глаза вдруг останавливались в узких расщелинах век и очень внимательно разглядывали Керстена. После чего морщины, улыбки и глаза-черносливины опять принимались за свой веселый танец.

Вдруг доктор Ко спокойным монотонным голосом начал рассказывать Керстену историю своей жизни.

Он родился в Китае, но вырос в монастыре на северо-востоке Тибета. С самого детства он был посвящен не только в заповеди и традиции высшей мудрости, но и в искусство тибетской и китайской медицины, передававшееся ламами-целителями из поколения в поколение. И, в частности, изучал тончайшее и древнейшее искусство массажа.

Через двадцать лет обучения его вызвал к себе настоятель монастыря и сказал: «Здесь, на этом конце мира, нам больше нечему тебя учить. Ты получишь достаточно денег, чтобы жить на Западе и обучаться теперь и у тамошних мудрецов».

Лама-целитель поехал в Великобританию, поступил в университет и провел там столько времени, сколько было нужно для получения врачебного диплома.

– Я стал лечить своих больных массажем – так, как учат там, наверху, в наших тибетских монастырях, – сказал доктор Ко. – Я не хотел выделиться или прославиться. Лама с самого момента посвящения освобождается от мирской суеты и тщеславия. Я просто подумал, что там, на Востоке, я был всего лишь новичком, вокруг было столько блестящих врачей, которые превосходили меня своим искусством. Но здесь, в Европе, я единственный владею теми методами, которые применяются в Китае испокон веков.

– Доктор Ко творит чудеса, – добавил профессор Бир. – Его коллеги называют его целителем. Я написал ему, он оказал нам честь, согласившись приехать в Берлин поработать по моей рекомендации.

Эти слова произвели на Керстена глубокое впечатление. Выдающийся специалист, ученый самого высокого уровня полностью доверял этому морщинистому китайскому знахарю, приехавшему так издалека, с «крыши мира»!

– Я рассказал доктору Ко, что вы учились в Финляндии, – продолжил профессор Бир. – Он захотел с вами познакомиться.

Доктор Ко встал, поклонился, улыбнулся и сказал:

– Оставим нашего хозяина. Мы и так злоупотребили его временем.

Парк Тиргартен был неподалеку. Этим вечером в парке, наполненном статуями королей и прячущимися в темноте уютными беседками, в свете фонарей прохожие могли видеть два медленно идущих бок о бок силуэта: один – высокий и массивный, а другой – старческий и тщедушный. Это были Керстен и доктор Ко. Доктор-лама буквально засыпал своего будущего ученика вопросами. Он хотел знать о нем все: откуда он, из какой семьи, как и где он учился, а особенно – чему его учили в Хельсинки его преподаватели по массажу.

– Отлично, отлично, – наконец сказал доктор Ко. – Я живу тут рядом. Пойдемте еще немного поболтаем у меня дома.

Когда они вошли в квартиру, доктор Ко разделся, лег на диван и попросил Керстена: «Ну-ка, покажите, чему вас научили в Финляндии».

Никогда еще наш герой так не старался, как в тот вечер, разминая это легкое, хрупкое, пожелтевшее, иссохшее тело. Закончив, он был очень доволен собой.

Доктор Ко оделся, устремил на Керстена дружелюбный и внимательный взгляд узких блестящих глаз и улыбнулся: