Березовый строевой лес лучше всего рубить в феврале, когда циркуляция сока в дереве прекращена.

Кора на северной стороне березовых деревьев темнее и грубее, чем на южной.

Березовых листьев уголки утром покрыты капельками воды – к дождю.

В безветренную погоду листья березы поворачиваются изнанкой вверх – к сырой погоде, к дождю.

В конце второй декады сентября меняют окраску листья березы.

Лист березы осенью с дерева опал не полностью – к зиме холодной.

Летом на березах появились желтые листья – осень и зима будут ранними.

Осенью листья на березах опадают раньше обычного – к ранней и крутой зиме, позже – к затяжной суровой зиме, плохой весне и неурожаю в следующем году. Обычно березовые листья опадают к 15 сентября (плюс-минус 11–14 дней).

Снег выпал при не полностью опавших березовых листьях – к тяжелой зиме.

На 50-й день после Пасхи наступала Троица – праздник в честь Отца и Сына и Святого Духа. На Руси этот праздник связан с культом березы и назывался еще Семик (семицкая береза). Дерево воспринималось нашими предками как существо живое, могущественное, способное исполнять желания. Из его веток плели венок, и девушки мечтали связать крепко-накрепко свои думы с полюбившимся парнем. Или, завивая ветки березы, желали своей матушке скорого выздоровления. Целительная сила березовых веток и листьев в этот день возрастала. В Семик они оберегали избы от всяких нечистых духов. До сих пор на Троицу в пазы углов дома на Вологодчине крестьяне втыкают ветки березы, чтобы чистота и целительный дух передавались стенам. Семик – четверг, день, который предсказывал, чему статься. Коли завитые ветки березы не завяли в эти дни, то задуманное непременно свершится.

На Троицын день пастухи на пастбище плели из березы венки, один набрасывали корове на рога. В нем она ходила целый день. Второй венок пастух вечером отдавал хозяйке. Первый венок хозяйка скармливала корове, чтобы та больше молока давала, а второй берегла на случай болезни кормилицы – тогда целительные ветви из него тоже добавлялись в корм.

Девушки шли в березовые рощи. Они знали, что следует нарвать и крепко завязать у ворота рубашки в тряпицу горькую траву полынь, чтобы русалки не завели в речную глубь, не закрутили в русалочьем хороводе. Девушки плели венки из березы, шли к речке и, встав спиной к воде, сбрасывали венки с головы. Плохо было, если венок шел ко дну. Это значило, что либо девушка умрет в этом году, либо так же канет в небытие то, о чем она мечтала. А если венок приставал к другому берегу, это служило знаком того, что любовь девичья привьется, «пристанет» к сердцу парня.

Считалось, что на ветвях березы раскачиваются русалки, это их любимое занятие. Качаются они и с тоской смотрят в сторону девичьих хороводов. Чудно, но им надобно было в эти дни насладиться и цветами, и всей земной красотой, а может быть, эти дни были единственно возможными, чтобы зачать дитя от крепкого, здорового парня, а не от холодных речных потоков.

Русалки считались пособницами в девичьих гаданиях. Девушки несли в лес яичницу, пироги, расстилали под деревом полотенце, раскладывали под березой принесенную еду. Около нее и водили «круги». Не просто хоровод, а именно «круги». Заклинание, еда, добрый Божий свет, цветущая природа символизировали этот обряд. Яичница была сутью плодородия, связанная с огнем. Скорлупу тщательно сохраняли, складывали на шесток под сводом печного устья, затем ее обжигали и толкли в ступке. Истолченная в Семик скорлупа славилась своей целебностью. Верили, что та девушка, которая сядет в тень березы, непременно в этом году выйдет замуж. В Петров день русалок провожали, венки развивали и бросали в воду.