– Продолжай повторять это. Ведь ты идешь на ужин с загадочной женщиной, которая, как ты утверждаешь, является твоим старым другом, хоть мы никогда не встречали ее и ты ни разу не упоминал о ней…

– Она действительно старый друг…

– И стоит добавить, – перебила его Майя, – что довольно привлекательный. Мы же видели ее, когда она выходила из самолета в Даллесе. Поэтому, если хотя бы один из вас смотрит на все это не как на «старых друзей», то, выходит, что ты идешь на свидание.

– Боже мой, мы с тобой не станем обсуждать это, – отрезал Рид. Но все же внутри вспыхнуло явное беспокойство. «Она права. Это свидание». Он так часто занимался умственной гимнастикой в последнее время, что даже ни разу не задумался о том, что на самом деле означает «ужин с напитками» для пары взрослых человек, не состоящих в браке. – Ладно, – кивнул он. – Давай предположим, что это действительно свидание. Что ж… Что мне надо делать?

– Ты меня об этом спрашиваешь? Я не совсем эксперт, – усмехнулась Майя. – Поговори с ней. Постарайся узнать ее лучше. И, пожалуйста, постарайся казаться интересным.

– Извини, но я итак достаточно интересен, – покачал головой Рид, ухмыльнувшись. – Сколько твоих знакомых знают полную историю Булавинского восстания?

– Только один, – закатила глаза Майя. – И не вздумай пересказывать это женщине.

Рид усмехнулся и обнял дочь.

– Все будет хорошо, – заверила она.

– У вас тоже, – ответил он. – Я позвоню мистеру Томпсону, чтобы он пришел и…

– Папа, нет! – Майя вырвалась из его объятий. – Хватит. Мне шестнадцать лет. Я вполне могу присмотреть за Сарой пару часов.

– Майя, ты прекрасно знаешь, насколько для меня важно, чтобы вы не оставались одни…

– Пап, от него воняет моторным маслом и все, о чем он хочет говорить, это «старые добрые времена» с морскими пехотинцами, – раздраженно пояснила она. – Ничего не случится. Мы просто посмотрим фильм и поедим пиццу. Сара ляжет спать еще до твоего возвращения. У нас все будет хорошо.

– Я все равно считаю, что мистеру Томпсону стоит прийти…

– Он может следить за нами через свое окно, как обычно. С нами ничего не произойдет. У нас шикарная охранная система, засовы на всех дверях, и я прекрасно знаю о пистолете у входной двери…

– Майя! – воскликнул Рид.

«Как она узнала о нем?»

– Не вздумай лезть в это, поняла?

– Я и не собираюсь им пользоваться, – ответила она. – Я просто сказала тебе, что знаю о его существовании. Пожалуйста. Позволь мне доказать, что я могу справиться сама.

Риду совершенно не нравилась идея оставить девочек дома одних, но дочь практически умоляла.

– Перескажи мне план побега, – сказал он.

– Целиком? – запротестовала она.

– Целиком.

– Ладно, – Майя откинула волосы за плечо, как поступала всегда, если что-то ее раздражало. Уставившись в потолок, она принялась монотонно повторять план действий, который они согласовали с Ридом сразу после переезда в новый дом. – Если кто-то приблизится к входной двери, первым делом я должна проверить, запущена ли сигнализация и заблокированы ли засовами двери. После этого я смотрю в глазок, проверяя, знаю ли я стоящего на крыльце человека. Если нет, то звоню мистеру Томпсону и прошу его разобраться.

– А если там оказывается кто-то знакомый? – подтолкнул он.

– Если там стоит кто-то из знакомых, – напряженно продолжила Майя, – то я незаметно проверяю боковое окно, чтобы удостовериться, что нет засады. Если вдруг окажется, что она есть, я звоню мистеру Томпсону, чтобы он пришел и разобрался.

– А если кто-то попытается силой проникнуть в дом?

– Тогда мы спускаемся в подвал и прячемся в «комнате страха», – ответила она. Одной из первых реконструкций Рида после переезда стала замена двери в маленькой комнатке на новую со стальным сердечником. На ней было три тяжелых засова и петли из алюминиевого сплава. Само полотно было пуленепробиваемым и огнеупорным, а специалист из ЦРУ, который занимался установкой, заверил, что для ее вскрытия потребуется десяток спецназовцев. В результате маленький тренажерный зал превратился в импровизированную комнату страха.