Трое темнокожих волоком тащили связанного по рукам и ногам мужчину с окровавленной головой.

– Что вы хотите? – по-английски спросила Евгения.

– Давайте говорить по-русски, – усмехнулся Смит. – Я учился в вашей стране, правда, недолго. Это и послужило толчком к моей карьере военного. И…

– Разве вы военный? – перебила его Красина. – Вы бандит, даже наемники так себя не ведут. Что вы хотите от нас? Если выкуп, то…

– Не пытайтесь меня разозлить, в гневе я страшен. Прежде всего я должен кое-что выяснить. И тогда приму решение относительно вас. Его, – он махнул рукой направо, – постараюсь завербовать к себе. Не согласится – умрет.

– То есть вы не оставляете ему выбора?

– Кто не с нами, тот против нас. С того момента, как я взял в руки оружие, для меня это стало нормой. Вы прилетели с Уайткотом. Посоветуйте ему принять мое предложение. Это вполне может оказать…

– Мы не станем этого делать, – не дала договорить ему Женя.

– А вы на удивление смелая. Кто ваши родители?

Евгения растерянно взглянула на Лиду.

– Много они заплатить вам не смогут, – ответила Иванкова.

– И все-таки, – заметив растерянность Красиной, настаивал он, – кто они? – Женщины переглянулись. – А точнее, где служили? – продолжал Смит. – В милиции – вряд ли. Вы бы не были так испуганы, госпожа Красина. Если даже в армии, предположим, в…

– Что вы вообще от нас хотите? – перебила его Женя. – Денег или…

– Сейчас я очень хочу узнать все о ваших семьях, – улыбнулся Смит. – Точнее, о вашей семье, мисс Красина. Или миссис? – засмеялся он и отошел.

Стоявший рядом с ямой, глубиной около трех метров, мускулистый негр закрыл ее решеткой и тоже ушел. Опустившись на охапку соломы, Евгения заплакала.

– Перестань! – Присев рядом, Лида обняла ее.

– Он знает, кто папа, – всхлипнула Женя.

– Если б знал, то сказал бы. Успокойся, что теперь сделаешь? Надеюсь, он не узнает. К тому же Эдуард Евгеньевич уже на пенсии. Сделать сейчас мы ничего не сможем. Мне страшно за Стива, он не примет предложение этого бандита, и его убьют.

– Да, – вздохнула Женя. – Может, пусть согласится и при первой возможности…

– Если я скажу «да», то меня заставят убить двоих или троих американцев, – услышали они голос Уайткота, – снимут это на видеопленку, и только после этого я буду чувствовать себя более-менее свободно. Затем я должен буду принять участие в какой-нибудь операции, которая тоже будет сниматься на видео. И уж потом мне будет оказано кое-какое доверие.

– Вы все слышали, – сказала Лида, – и что решили?

– Я много воевал, и не всегда, правильнее будет сказать – часто, не во имя справедливости, а просто за деньги. Но принять сторону Аллигатора, так зовут Обри Смита в определенных кругах, значит поставить жирный кровавый крест на своей чести. Я не герой, люблю жизнь во всех ее проявлениях, но в данном случае предпочту смерть. Правда, она не будет мгновенной, Смит умеет проводить человека на тот свет через ад при жизни, но я надеюсь что-нибудь придумать, чтобы ускорить отправку в небытие. – Послышался его негромкий смех.

– А что он делает в Сомали? – поинтересовалась Лида.

– Ищет алмазы. Аллигатор связан с печально известной «Аль-Каидой». И, как я слышал, совместно с ней ищет алмазное месторождение. Миром, как известно, правят нефть, золото и алмазы. Вот и хочет Эль Матеша, представитель «Аль-Каиды», разработать добычу алмазов. А Смит принял в этом деятельное участие. Заключил договор с вождем племени хунада Отундо, его еще называют Бешеный Лев. Отунда говорит по-английски, по-французски, получил прекрасное образование в Англии. Воевал за американцев с Ираком во время операции «Буря в пустыне». Два года назад умер его отец, и Отундо стал вождем вместо него. В подчинении имеет около восьми тысяч бандитов из местных. Вот с ним и сумел договориться Аллигатор. Около пяти лет тут идет война. Кстати, здесь месяц назад были ваши вертолеты. Они еще как-то поддерживали хрупкий мир. Но их убрали, и все началось сначала. Единой оппозиции правительству нет, и поэтому в Сомали, можно сказать, – Стив хмыкнул, – полный беспредел, – отчетливо выговорил он по-русски.