Она не стала спорить и послушно выполнила его приказ. Плечи девушки сотрясались от беззвучных рыданий. Мужчина дотронулся до ее лба кончиками пальцев и хотел начать колдовство, но внезапно опустил руку. Маг глухо произнес:

– Мне не нужна ни твоя жизнь, ни твоя память. Поклянись, что никому не расскажешь о событиях сегодняшнего дня и уходи.

– Клянусь.

Девушка не могла поверить в произошедшее. Боясь, что он может передумать, она поспешила к двери, но, не дойдя нескольких шагов, остановилась. Тайла призвала на помощь всю свою решимость и произнесла:

– Я не могу. Вы уже дважды спасли меня за этот день, и я хочу отплатить вам служением.

Легкая улыбка тронула губы мага.

– Ты ничего мне не должна. В последний момент именно твой голос пробудил меня от гипнотических чар, – Энлай устало вздохнул. – На сегодня достаточно слов. Иди, и не о чем не беспокойся.

Девушка склонилась в полупоклоне и еле слышно произнесла:

– Благодарю вас, мессир.

Ночь Энлай провел почти без сна, его мучили страхи и сомнения. Он с трудом мог осознать, что теперь именно от него зависит судьба этого государства и, судя по видениям Дэнвина, ему не суждено справиться с этой задачей. Как только рассвело, старейшина сразу встал и переоделся в белую мантию, сегодня ему предстояло провести церемонию погребения. По традиции, старейшин хоронили в восточном крыле замка, под самой крышей. Ритуал проводился в тайне, люди не должны были видеть смерть верховных магов. У подданных должна сохраняться иллюзия, что их правители бессмертны и будут править вечно.

Поэтому Энлай вошел туда один, в помещение заранее внесли тела двух старейшин. Склеп напоминал музей с десятками белых скульптур. По традиции тела магов превращали в статуи, как вечное живое напоминание. Изначально этот ритуал проводили в надежде в будущем воскресить старых правителей, но скоро стало понятно, что это невозможно. Сама же традиция сохранилась.

Помещение представляло собой большое светлое пространство, облицованное белым камнем. В нишах стояли статуи мужчин и женщин в белых мантиях, у ног каждой из них, было начертано имя умершего. Глаза всех изваяний были закрыты. Магу было здесь не по себе, ему казалось, что все эти правители молча осуждали его.

Энлай решил начать с Лура. При помощи магии он поднял тело старейшины в воздух и установил его в свободную нишу. Приглядевшись к своей работе, маг тяжело вздохнул и сотворил белый резной трон для будущей статуи. Затем усадил Лура и запустил процесс окаменения. Когда процесс завершился, правитель еще долго не мог оторвать взгляда от лица бывшего старейшины. Было в Луре что-то величественное, непреклонное, властное. Затем маг обратился к Стенрану, его тело он поставил вертикально, не стараясь передать ему какой-либо конкретной позы. Энлаю хотелось скорее закончить с ритуалом. Волшебник сотню раз повторял себе, что не мог в тот день поступить иначе, но чувство вины все равно мучило его. Ведь он убил своего наставника и вместе с этим потерял последнюю возможность вернуть себе воспоминания о прошлом. Когда обе статуи были готовы, он добавил подписи на постаментах и произнес положенные слова:

– Сегодня у нашего государства появилось два новых стража. Да продлиться ваша служба в веках!

Взгляд Энлай невольно остановился на двух пустых нишах. По традиции, как только старейшина принимал свои обязанности, для него готовили место погребения.

«Не хотелось бы мне здесь стоять», – невольно подумал маг и поспешил покинуть склеп.

Он наложил на дверь запирающую печать, ритуал отнял у него больше времени, чем он рассчитывал. Подле него уже стоял Мирн со списком важнейших дел, которые требовали внимание правителя. Энлай был даже благодарен ему за это, сейчас старейшина больше всего хотел стереть из памяти последние события.