— Ты как? — она подошла и чмокнула меня в щеку.

Любовь между нами так и не родилась. Зато крепло взаимоуважение друг к другу. И как бы там ни было, а она мне близкий человек.

— Нормально, — не буду же я жаловаться жене в самом деле, — уже намного лучше.

— Это хорошо, — она улыбнулась, — я очень испугалась вчера.

Я не ответил. Мне нечего было сказать. И почему-то когда она взяла меня за руку я почувствовал себя виноватым. Знала бы Света, от чего я с трудом сдержался. Знала бы она какие мысли были в моей голове в момент аварии. Вряд ли бы сочувствовала.

— А ты как? — меняю неудобную для себя тему, — Лешу не привезла.

— Нет, — качает головой Света, — я еще после обеда приеду и уже с ним.

— Хорошо, — соглашаюсь.

— Голодный? — улыбается, проводит по моей щеке ладонью.

— Слона бы съел, — ответил ей такой же улыбкой.

Мне и на самом деле хотелось есть. Только физические потребности сейчас проходили фоном, вытесняемые чувствами: вины, смятения, подозрительности.

8. 8

Света открыла принесенную сумку и стала извлекать из нее судки. Аромат свежеприготовленной еды тут же защекотал ноздри, а в желудке заныло.

Жена присела на край кровати и протянула мне пищевой термос с бульоном.

— Вера Степановна очень старалась для тебя, — похвалила Света нашу домработницу.

Моя первая жена готовила так, что за ее кулинарные шедевры можно было буквально убивать. А вот вторая не делала этого совсем. Не то чтобы Света не умела готовить, она просто это дело до жути не любила.

А потому Вера Степановна работала у Светы еще до меня. Сперва эта женщина уважительного возраста приняла меня довольно сдержанно. Я бы даже сказал, что если бы Света была ее дочерью, то благосклонности тещи мне пришлось бы добиваться очень долго. Да и я не особо стремился наладить контакт.

Иногда меня посещали мысли уговорить жену уволить домработницу. Но я их отметал. Понимал, что впадаю в детство, но все же в самом начале она меня раздражала.

Потом как-то постепенно улеглось. А когда меня принял Лешка, которому отчаянно не хватало отцовской любви, сердце строгой домработницы смягчилось.

Так мы и жили.

Ароматный куриный бульон с зеленью, как я люблю на некоторое время отвлек меня от размышлений. Все таки недаром говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Но тут дело не в еде. А в заботе. Именно она подкупает. Вот только при условии, что ты готов заботиться взамен.

— Спасибо, — отставил термос и прикрыл глаза от удовольствия.

Мне даже на мгновение показалось, что головная боль отступила.

— На здоровье, — услышал улыбку в голосе жены. — Я передам Вере Степановне твои слова благодарности.

— Я где мой телефон, Свет? — спохватился открывая глаза и встречаясь с растерянным взглядом супруги.

9. 9

Я смотрел как дрожат ее губы и не мог понять в чем дело. Наконец Света отмерла и ответила:

— У меня.

— А что он делает у тебя? — спросил ее, ощущая неприятный привкус на языке.

Не буквально, конечно. Бульон был отменным. Но неприятное чувство, когда тебя кормят ложью не спутать ни с чем.

— Ты сейчас не в том состоянии, чтобы отвечать на звонки, — она снова надела маску невозмутимости, — а мы не можем себе позволить чтобы номер финансового директора холдинга был недоступен.

— Значит, — хмыкнул я, — ты сейчас управляешь делами вместо меня?

— Думаешь, не справлюсь? — она задрала подбородок. — Считаешь себя незаменимым, Богдан? Или напротив, боишься, что тебе найдут замену?

Если бы она просто хлестнула меня по лицу ремешком своей сумки, мне бы было не настолько больно. Ужалила. Поставила на место. Напомнила кем я был на самом деле. Или, по крайней мере, тем кем меня считали другие.